Месть колдуна

– Ха! Наказывать надо не её!

– А кого?

– М-да… Хороший вопрос!..Скорей всего именно меня.

Пока Невменяемый добрался до своей телеги, его злость почти выветрилась, оставив вместо себя лишь усталость да ноющую боль в повреждённых рёбрах. А когда взглянул на свернувшуюся в самом уголке широкого и большого ложа наёмницу, то и желание поругаться куда-то пропало. Женщина спала с таким невинным и детским выражением на лице, что сразу вспомнился рассказ о маленькой девочке, которая попала в лес и превратилась в чудовище. Стало не то что бы совестно, просто появилась некая уверенность, что с утренними лучами светила любые недоразумения будет решать намного проще.

Поэтому Кремон, вразрез своим предварительным намерениям, забрался в телегу со всей осторожностью и минимальными сотрясениями. И уже засыпая, подумал: «А может выбрать себе другую женщину среди наёмниц? Ведь есть ещё несколько вполне симпатичных и свободных. Может тогда всё решится само собой? Успокоится эта менсалонийская парьеньша и оставит меня в покое? Почему бы и нет! Завтра постараюсь присмотреться к тем женщинам, что помоложе».

С этой оптимистической мыслью десятник и уснул. Не заметив, что после его прихода наёмница проснулась и теперь чутко прислушивается к каждому его вздоху.

Ледония

Предрассветная пора обрушила на ночной лагерь густой туман и пробирающий до костей холод. Поэтому все просыпались с громким кряхтением, сердитым рычанием и сиплым покашливаниями. И тут же начинали интенсивно двигаться, пытаясь согреться, подбрасывали дров в костёр и спешно кипятили воду для чая на мушках. Ведь на завтрак и сборы в дорогу выделялось всего двадцать пять минут.

А Кремону совершенно не хотелось вылазить в сырость из под заботливо наброшенных на него одеял. Чувствовал он себя так тепло, расслабленно и успокоёно, что даже без раздражения осознал возле себя женское тело. Менсалонийка бережно прижималась к нему со стороны здоровых рёбер и сквозь приоткрытые щёлочки глаз следила за его пробуждением. Вполне справедливо ожидая негативной реакции. Но блаженное настроение не хотелось портить себе с самого утра, и десятник лишь устало вздохнул:

– Тебе ещё не надоело ко мне приставать?

Золана обнажила великолепные белые зубы в радостной улыбке:

– А я и не пристаю. Просто оказываю тебе немного заботы и внимания.

– Всего лишь? – попытался съязвить Кашад. – Тогда я не завидую тому счастливчику, к которому ты воспылаешь действительно сильной страстью.

– А я уже давно воспылала, – призналась Золана, прижимаясь здоровой ногой к его бедру. – Только изо всех сил сдерживаю себя и проявляю лишь заботу и внимание.

Телега в этот момент немного покачнулась: стали запрягать отдохнувших за ночь похасов. А во внутрь короба заглянули одновременно Кузласс Бинай и Лидия Салграй. В руках они держали по кружке с горячим чаем и по огромному бутерброду.

– Доброе утро, пташечки! – поздоровалась Лидия. – Быстро пейте чай, через пять минут отправляемся.

А ордынец довольно крикнул и шутливо доложил:

– Господин десятник! Ночь прошла без происшествий.

Кремон уже приподнял с внутренним стоном своё туловище и теперь полулежал, опёршись спиной о бортик. Золана тоже последовала его примеру, но нечаянно потревожила свою распухшую ступню и сдавленно вскрикнула. Её подруга тут же стала снимать с места вывиха стягивающие бинты и обильно мазать посиневшие участки тела своей заживляющей мазью.

– Спасибо за чай, – десятник с некоторым стеснением отодвинулся от менсалонийки и попросил: – Кузласс, а где мой конь?

– Где-то тут должен быть, – ордынец покрутил головой по сторонам, а потом удивлённо спросил: – А зачем он тебе?

– Да мне уже намного лучше, попробую ехать в седле…

– Ещё чего?! – шрам Меченого задёргался от возмущения. – На неприятности нарываешься? Мне полчаса назад полковник опять категорически приказал тебя везти лишь в телеге. Со всеми удобствами. Словно предвидел, что ты захочешь верхом трястись.

– Это, на какие удобства ты намекаешь? – стал сердиться Кашад. – Думаешь приятно трястись в этой лоханке?

– Какая тряска? Мы вам на день ещё одеял принесли. Будете ехать лучше, чем разные там Величества!

В тот же момент по лагерю пронеслась команда:

– По коням! Трогаемся!

Кузласс и Лидия бросились к своим лошадям и во весь опор поскакали во главу колонны, на своё место. Дожидаясь пока их телега не тронется чуть ли не самой последней, оба раненных допили чай, исподтишка поглядывая друг на друга и терзаясь каждый своими мыслями. Затем Невменяемый вспомнил о своём намерении поискать себе подругу среди остальных наёмниц, улёгся как можно удобнее и стал размышлять вслух: