Вальсы и счастливая свадьба

— Что ты наделала? — спросил он жену тихим от бешенства голосом.

Улыбка исчезла с лица Холли, нижняя губа задрожала.

С трудом овладев собой, Купер обратился к Мередит:

— Пожалуйста, отвезите Холли домой, мне нужно поговорить с ее матерью.

Когда они были мужем и женой, Тина еще могла бы подчиниться, но сейчас она шагнула вперед, ее карие глаза вспыхнули.

— Если тебе нужно что-то мне сказать, говори все прямо сейчас. Я не сделала ничего плохого.

Купер не мог больше сдерживать гнев.

— Ты искалечила мою дочь!

Холли схватила отца за руку, глаза у нее наполнились слезами.

— Папа, мне самой хотелось проколоть уши. Я знала, что ты бы мне не позволил, но мама сказала, что это выглядит хорошо.

Куперу никак не хотелось, чтобы Холли вмешивалась. Он присел перед девочкой.

— Я не сержусь на тебя, милая.

— Нет, но ты сердишься на маму. Ты всегда сердишься на маму.

Что там сказала Мередит? Если он не освободится от гнева, Холли обидится на него. Обидится на него? Он взглянул на Мередит: это все из-за нее.

Но как ему освободиться от гнева? Взяв голову Холли в руки, он смахнул слезу с лица дочери.

— Ты действительно хотела проколоть уши?

Девочка кивнула, и Купер обнял ее. Потом встал и взглянул на Тину.

— Езжайте домой с Мередит. Я постараюсь освободиться пораньше, дома поговорим.

Взглянув на Купера, потом на Мередит, Тина протянула дочке руку.

— Пошли, подождем снаружи.

Мередит не двинулась с места, и по выражению ее лица Купер понял, что она хочет что-то сказать.

— Что? — спросил он.

Она подошла ближе, чтобы ее не услышали покупатели.

— Вы сердитесь на Тину не из-за уха Холли и даже не из-за аварии. Вы сердитесь на нее потому, что ей захотелось жизни, отличной от вашей… потому что она уехала. Но этого уже не изменить, Купер, и если вы не примиритесь с этим, Холли придется разрываться между вами, и в конце концов она выберет кого-то одного. Вам решать, хотите ли вы этого.

Это была правда, и Купер почувствовал раздражение.

— Они ждут вас, Мередит. А меня ждет работа.

— Вы можете спрятаться в работе, но это не решит ваших проблем.

Прежде чем Купер успел подобрать подходящий ответ, Мередит взяла свой кошелек и вышла из магазина.

Остаток дня Мередит мучительно раздумывала, не слишком ли грубо она поговорила с Купером. Она уже поняла, что они могут быть вместе, но прежде он должен выяснить свои отношения с Тиной. Тина и Купер — слишком разные люди. Если между ними когда-нибудь и была любовь, то она прошла, Мередит уже не сомневалась в этом. Своим уходом Тина нанесла удар по самолюбию Купера, и он мог простить ее, только полностью изменив свою жизнь.

Купер вернулся домой раньше обычного и сразу предложил Тине пойти прогуляться.

Холли подошла к Мередит.

— Как вы думаете, он накричит на маму за то, что она позволила мне проколоть уши?

— Нет, не думаю. Все будет хорошо, — ответила Мередит, обняв девочку.

Они вернулись через час и выглядели вполне дружелюбно. Купер поманил Холли пальцем.

— Хочешь съездить к маме в Нью-Йорк?

Холли серьезно кивнула.

— Хорошо. Как насчет недели в конце августа? Мама говорит, что ты будешь ложиться в постель вовремя, и она будет следить, чтобы ты играла в детские игры, а не во взрослые.

Холли вскинула руки на плечи отца и крепко обняла его.

— Спасибо, папочка. Спасибо, спасибо.

Купер откашлялся и, когда Холли отступила, добавил:

— Я постараюсь больше не сердиться на твою маму. Я хочу, чтобы ты была счастлива… и чтобы она была счастлива тоже. Мы с ней решили остаться друзьями, хотя мы теперь не муж и жена.

Тина протянула Холли руку.

— Пойдем со мной наверх, поможешь мне упаковаться. А вечером просто повеселимся и поговорим о том, что ты хочешь делать в Нью-Йорке.

Когда они вышли, Купер подошел к Мередит. Та стояла у раковины и готовила салат.

— Вы были правы.

— Меня не заботит, права ли я была. Просто я хочу, что бы вы с Холли остались близкими людьми.

— Я знаю, — сказал Купер. Голос его стал тише. — И именно это делает вас такой особенной. Вы знаете, я очень рад тому, что вы вошли в нашу жизнь.

Сердце у Мередит заколотилось. Купер поглядел ей в глаза.

— Я посвятил этот день самоанализу и не понравился сам себе. Я наконец понял, что действительно использовал эту аварию, чтобы взвалить на Тину вину и держать Холли подальше от нее. — Он глубоко вздохнул. — Я сказал Тине, что прощаю ей аварию.