– Ты не помнишь его имени?
– Не знаю, – пожал плечами Джорджи. – Пол не называл его, а я никогда не слышал его имени от кого-то из здешних.
По крайней мере не помню. Вот только припоминаю, что он был похож на рассыльного, одного из тех, что доставляют заказы из кафе и закусочных, – все время видишь их в лифтах с кофе, булочками и пончиками. Только вместо кофе он привозил наркотики. Видели этого парня два или три раза в неделю. Он поднимался на верхний этаж и оттуда спускался вниз, обслуживая своих клиентов. Через руку у него было перекинуто пальто, и в той же руке он держал кейс из крокодиловой кожи. Пальто прикрывало наручник, которым кейс был прикован к кисти. Он носил на руке это пальто даже в жаркие дни. Но мне кажется, кто-то все-таки заметил наручник.
– Прости, не расслышал. Заметил что?
– Наручник! – выпалил Джорджи. Изо рта у него полетели крошки бутерброда, и он тут же густо покраснел. – Боже, Джонни, извини меня.
– Ничего страшного. Хочешь еще крем-соды?
– Да, спасибо, – благодарно отозвался Джорджи.
Телл сделал знак официантке.
– Значит, он занимался доставкой наркотиков, – произнес Телл, главным образом для того, чтобы успокоить Джорджи. Тот вытирал губы салфеткой.
– Совершенно верно. – Официантка принесла; новую бутылку крем-соды, и Джорджи сделал несколько глотков. – Когда этот парень выходил из лифта на восьмом этаже, его кейс был полон кокаина. А уже на первом там оказывались одни лишь деньги.
– Лучший способ добывать деньги с тех пор, как алхимики занимались превращением свинца в золото, – кивнул Телл.
– Точно. Но в итоге волшебству пришел конец. В один прекрасный день он сумел спуститься только до третьего этажа. Его прикончили в туалете.
– Ножом?
– Насколько мне известно, кто-то открыл дверцу кабины, в которой он сидел, и воткнул ему в глаз карандаш.
На мгновение Телл увидел так же отчетливо, как видел сейчас смятый коричневый пакет под столиком, – карандаш «Черная красотка Берола», заточенный как игла, пронзает воздух и затем втыкается в середину изумленного зрачка. Глазное яблоко лопается… Он поморщился.
– Ужасно, – кивнул Джорджи.
– Правда, ужасно? Впрочем, все, может быть, было и не так. Я имею в виду, как его убили. Возможно, кто-то просто ударил его ножом.
– Да.
– Но тот, кто убил его, имел при себе какой-то острый инструмент, это уж точно, – сказал Джорджи.
– Почему ты так думаешь?
– Сомневаться не приходится. Потому что кейс исчез.
Телл посмотрел на Джорджи. Он отчетливо видел и это. Еще до того, как Джорджи рассказал ему все остальное, он видел это в своем воображении.
– Когда приехали копы и сняли парня с толчка, оказалось, что его отрезанная левая рука лежит в унитазе.
– О-о! – вырвалось у Телла.
Джорджи посмотрел в свою тарелку. На ней все еще лежала половина бутерброда.
– Пожалуй, я уже сыт, – сказал он и неловко улыбнулся.
По пути в студию Телл спросил:
– Значит, призрак этого парня поселился в туалете.., в туалете на третьем этаже? – И внезапно он засмеялся. Какой бы отвратительной ни представлялась эта история, было что-то забавное в том, что призрак поселился в сортире.
Джорджи улыбнулся.
– Ты ведь знаешь, какие бывают люди. Сначала они говорили только об этом. Когда я начал работать с Полом, некоторые утверждали, что видели его в этой кабине. Не всего, только его кроссовки под дверцей.
– Одни кроссовки? Забавно.
– Да. Так ты догадываешься, что они выдумывают или им кажется, потому что это рассказывали только те, кто знал того парня, когда он был жив. Эти ребята знали, что он ходил в кроссовках.
Телл кивнул. В то время, когда произошло убийство, он был наивным деревенским парнем из Пенсильвании. Они подошли к «Мьюзик-сити». Когда пересекли вестибюль, направляясь к лифтам, Джорджи сказал:
– Но ведь ты знаешь, как быстро меняются съемщики в этом здании, особенно с нашей профессией. Сегодня здесь, завтра – там. Я сомневаюсь, что здесь остался хотя бы один человек, который тогда работал, может быть, за исключением Пола и нескольких швейцаров. Никто из них не покупал у этого парня наркотики.
– Пожалуй.
– Да. Поэтому теперь эту историю вряд ли можно от кого-нибудь услышать, и этого парня «больше никто не видит.
Они подошли к лифтам.
– Джорджи, а почему ты все время работаешь с Полом?
Хотя Джорджи опустил голову и кончики его ушей ярко покраснели, он, казалось, не был удивлен внезапной сменой темы разговора.