Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)

Я сопровождал его обратно в Лас-Вегас, следуя за ним на расстоянии мили, иногда двух, а то и трех. Когда мы пересекали пустыню, направляясь на восток, его «кадиллак» казался иногда всего лишь солнечным пятнышком на горизонте, и я думал об Элизабет, о том, как сияло солнце в ее волосах.

На этот раз я ехал далеко позади Додана. Была середина недели, и автомобили попадались редко. Когда машины лишь изредка встречаются на шоссе 71, преследование становится опасным – это известно даже учителю начальной школы. Я проехал мимо оранжевого знака, на котором было написано: «Объезд через 5 миль», и еще больше сбавил скорость. Объезды в пустыне заставляют машины ползти со скоростью черепахи, и мне совсем не улыбалась вплотную приблизиться к серебристо-серому «кадиллаку» в тот момент, когда водитель осторожно перебирается через особенно неровный участок дороги.

«До объезда 3 мили» – гласил следующий знак, а под ним было написано: «Впереди ведутся взрывные работы» и «Выключите радиопередатчики».

Я задумался о фильме, который видел несколько лет назад. В нем банда вооруженных грабителей заманивает бронированный автомобиль в пустыню, выставив фальшивые знаки об объезде. Как только шофер бронированного автомобиля поддался на уловку и свернул та проселочную дорогу, ведущую в глубь пустыни (здесь тысячи таких дорог, протоптанных овцами к старым ранчо, и заброшенных правительственных магистралей, не ведущих теперь никуда), бандиты убрали знаки, обеспечив таким образом тишину и спокойствие, а затем просто расположились вокруг броневика, ожидая, когда охранники выйдут из него.

Они убили охранников. Это я отчетливо помню. Они убили охранников.

Я подъехал к объезду и свернул на него. Дорога была никудышной – укатанная глина шириной в две полосы, повсюду ухабы, на которых мой старый «бьюик» подпрыгивал и стонал. Мне давно следовало поставить на него новые амортизаторы, но на это требуются деньги, а школьному учителю иногда приходится откладывать покупку, даже если он вдовец, не имеет детей и его единственное хобби – мечта о мести.

Пока «бьюик» подпрыгивал и раскачивался на ухабах и ямах, мне пришла в голову мысль. Вместо того чтобы в следующий раз следовать за «кадиллаком» Додана, когда он отправится из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес или из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас, я обгоню его и буду ехать впереди. Затем переставлю щиты, сделаю фальшивый объезд, как в кинофильме, и заманю его в заброшенную часть пустыни, которая все еще существует к западу от Лас-Вегаса, молчаливая и окруженная горами. Затем уберу знаки, как сделали это бандиты в фильме…

И тут я мгновенно вернулся в реальный мир. «Кадиллак» Додана был прямо передо мной, на обочине пыльной проселочной дороги. Одна из шин – самозатягивающаяся или нет – спустила. Нет, даже не спустила. Она просто лопнула и соскочила с диска колеса. По-видимому, виной тому был острый камень, торчащий на дороге наподобие миниатюрной танковой надолбы. Один из телохранителей устанавливал домкрат под переднюю часть машины. Второй – чудовище с поросячьим лицом, по которому из-под короткой прически катился пот, – стоял наготове рядом с Доланом. Как видите, они не рисковали даже посреди пустыни.

Сам Долан стоял в стороне от автомобиля, стройный и подтянутый, в рубашке с расстегнутым воротом, темных легких брюках, и его серебряные волосы развевались на ветру. Он курил сигарету и наблюдал за своими людьми, словно находился не в пустыне, а где-то в ресторане, бальном зале или, может быть, в чьей-то гостиной.

Наши глаза встретились через ветровое стекло моей машины, и он равнодушно отвернулся, не узнав меня, хотя семь лет назад видел мою особу (тогда у меня еще были волосы! ) на предварительном следствии, когда я сидел рядом с женой.

Мой ужас при виде «кадиллака» исчез, и вместо этого меня охватила дикая ярость.

Мне хотелось наклониться вправо, опустить стекло с пассажирской стороны и крикнуть: «Как ты смел забыть меня? Выбросить меня из своей жизни?» Но это был бы поступок безумца. Наоборот, очень хорошо, что он забыл обо мне, прекрасно, что я выпал из его памяти. Уж лучше быть мышью под стеклянной панелью, перекусывающей, электрическую проводку. Или пауком, висящим высоко под потолком, раскидывая свою паутину.

Телохранитель, обливающийся потом у домкрата, сделал мне знак, призывая остановиться, но Долан был не единственным человеком, способным не обращать внимания на окружающих. Равнодушно выглянул, как он размахивал рукой, мысленно пожелав ему сердечного приступа или инфаркта, а лучше и то и другое одновременно. Я проехал мимо – по моя голова раскалывалась от боли, и на несколько мгновений горы на горизонте как-то странно вздрогнули.