Галактический глюк

Сидор достал из стенного шкафа надувной матрас и пакет с одноразовым постельным бельем, которые и предложил Вениамину. Засыпая, Обвалов все еще слышал, как Никита Сергеевич и Владимир Ильич спорят по поводу державного гимна, призванного слить в единый хор голоса пролетариев и аристократии. В качестве музыки будущего гимна они единогласно утвердили песенку из популярного мюзикла «Союз», семьдесят пять лет продержавшегося на сцене и сошедшего с нее совсем недавно, так что разухабистые куплеты главных героев все еще были у всех на слуху. А вот со словами вышла заминка. Ильич предлагал оставить те же, что в мюзикле, аргументируя свою позицию тем, что в старом тексте имелись в наличии такие превосходные слова, как «да здравствует», «воля», «народ», «нерушимый» и, что самое главное, – «великий» и «могучий», не имевшие в данном контексте никакого отношения к русскому языку. Сергеичу же непременно хотелось, чтобы в гимне присутствовали слова «орел златоглавый», «бог», «крест» и уж совершенно непременно – «черепашки-ниндзя». Какое отношение к царю-батюшке имели рептилии-мутанты, Обвалов так и не смог уяснить, потому что заснул.

Проснувшись поутру, Вениамин был несказанно удивлен, обнаружив Владимира Ильича сидящим за столом перед включенным комп-скрином. Одет Ленин был так же, как вчера, даже тапочки на ногах по-прежнему были разномастные; сие наталкивало на мысль, что в эту ночь дед вовсе не ложился. Тем более что и кровать его была аккуратно застелена. На соседней же кровати, накрывшись с головой одеялом, сладко посапывал Сид.

Заметив, что гость проснулся, Владимир Ильич оторвал взгляд от скрина.

– Как спалось, Вениамин Ральфович? – Ленин приподнял и снова опустил плечи – вроде как потянулся.

– Спасибо, хорошо.

Вениамин поднялся на ноги, сделал несколько энергичных движений, чтобы восстановить гибкость мышц и подвижность суставов, и принялся собирать постель.

– Я тут новости просматривал, – как бы между прочим сообщил дед. – Слыхали, наверное, о пассажирском транспорте «Бродерик-012», что оллариушники три дня назад посадили на Веритасе?

– Нет.

Обвалов смял постельное белье в ком и бросил в контейнер биоутилизатора, стоявший в дальнем углу комнаты.

– Неужто не слышали? – посмотрел в затылок Вениамину дед.

– Нет, – Обвалов сдавил двумя пальцами клапан надувного матраса, чтобы выпустить воздух. – А что там произошло?

Вместо того, чтобы ответить, Ленин сам задал вопрос:

– Вы нас покидаете?

– Не хочу злоупотреблять гостеприимством, – ответил Вениамин, скручивая матрас.

Следующая реплика была за дедом, но Владимир Ильич хранил молчание.

Вениамин убрал матрас в стенной шкаф, снял со спинки стула ветровку и посмотрел по сторонам.

– Что-то потеряли? – поинтересовался дед.

– Уже нашел.

Вениамин выдернул из-под подушки Сида журнал «Мягкая игрушка», открытый на шестьдесят шестой странице, – не иначе как парень пытался отыскать ключ к несуществующему шифру.

– Так что там насчет транспортника? – спросил он у Владимира Ильича.

– Третьего дня оллариушники захватили и посадили на Веритасе пассажирский транспорт, принадлежащий Земной федерации. Транспорт следовал по маршруту Земля – Новый Вавилон, и каким образом он мог оказаться в секторе, подконтрольном Веритасу, для меня лично загадка. Полагаю, что для всех остальных – тоже.

– Зачем оллариушникам транспорт? – недоумевающе пожал плечами Вениамин.

– Трудно сказать, – Владимир Ильич озадаченно поскреб ногтем намечающуюся на макушке лысину. – Но еще более странно то, что сегодня утром транспорт освободили без каких-либо условий или оговорок, – прищурившись, дед посмотрел на Вениамина. – Что думаете по сему поводу, Вениамин Ральфович?

– Информация достоверная? – спросил Обвалов.

Ильич щелкнул ногтем по скрину.

– В утренних новостях локальной сети передали.

Вениамин посмотрел на журнал, который держал в руке. Фредриксон – вот кто ему сейчас был нужен.

– Ерунда получается.

– И не говорите, Вениамин Ральфович, – согласился с таким определением Ленин.

– Когда отправляется транспорт?

– Уже отбыл, – Владимир Ильич сделал жест рукой, как будто подбрасывая что-то к потолку. – В семь двадцать пять по местному времени. – И сразу, без паузы: – Завтракать будете?

– Что? – растерянно переспросил Вениамин, мысли которого были заняты отнюдь не едой.