Галактический глюк

– Далеко еще? – спросил Обвалов, переводя разговор на другую тему.

– Да нет, скоро на месте будем, – махнул рукой Сидор. – Только, знаешь что, Вениамин Ральфович, давай-ка снова на старжик перейдем. А то в квартале Желтые Кирпичи косо смотрят на тех, кто говорит на коренном.

– Как скажешь, – согласился Вениамин. И, улыбнувшись едва заметно, добавил: – Сейчас ты командир.

По тому, как зарделись кончики ушей у его спутника, Вениамин понял, что слова бальзамом пролились на душу Сидора. Ну и славно. Пусть думает, что хочет, а Вениамину требовалось одно – чтобы Сидор не начал дурковать и не завалил все дело.

– Ара, инц лясир, Сид, растолкуй мне, чем занимается пипл в Гранде Рио ду Сол? Я так разумею, живет Веритас на те гроши, шо через Мусорный остров идут. А остальные шо робят?

– Всяко разно, – ответил Сид. – В основном – сфера обслуживания. Перукарни, кауплусы, скрин-залы, кабаки да прочие забегаловки. Госслужащих много. Как гуторит Великий Магистр: «Оллариу – есть экономия, учет и еще раз экономия». Поэтому куча пиплов сидит и считает, на чем бы еще сэкономить… Направо.

Они свернули в проулок, прошли меж двух домов, один из которых был похож на устремленную в небо ракету, а другой – на гигантский гриб-дождевик, эскалатором поднялись на эстакаду, вознесенную метров на двадцать над мостовой, прошли по крытому переходу и вновь спустились на землю.

– Вот тебе и квартал Желтые Кирпичи! – почти торжественно провозгласил Сидор.

Начиналась улица с двух столбов, обвитых змееподобными драконами, свешивающими с высоты третьего этажа огромные клыкастые морды. На входящих в квартал пялились выпученные глаза, белесые, будто у вареной рыбы, с крошечными, едва различимыми черными точечками зрачков. Дальше серые, невзрачные дома, словно две стены, возносились к небу по обеим сторонам тротуара.

– А шо ж психов да наркоманов на Мусорный остров не отправят? – поинтересовался Вениамин, оглядываясь на оставшихся за спиной чудовищ.

– В одной из своих проповедей Великий Магистр прогуторил: «Даже полный идиот может вдруг сказать шо-нибудь очень оллариушное. Ну а коли так, то не место ему среди тех, хто не в силах понять, в чем сила этого слова».

– Ага, выходит, психи – это те же правоверные оллариушники, – сделал вывод Вениамин. – Как говорится: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное».

– Ну, вроде того, – согласился Сид, хотя смысл аллюзии остался для него непонятен.

В квартале Желтые Кирпичи не было сквериков и парков, что так удачно вписывались в пейзаж центральных районов Гранде Рио ду Сол. Флора здесь была представлена странными деревьями, росшими, как могло показаться, прямо из дорожного покрытия. Высотой метра в три, с очень тонкими стволами, развесистыми кронами и большими, глянцевыми, точно покрытыми слоем вощины листьями, по форме напоминающими растопыренную пятерню, деревья казались сделанными из мягкого пластика. Вениамин даже подошел к одному из них и потрогал листья руками. Но, только оторвав краешек листа и увидев выступившую капельку сока, Обвалов поверил в то, что дерево живое.

– Местные деревья, – объяснил Сид, заметив недоумение спутника. – Новые ростки идут от корней, поэтому, если не загнать их под дорожное покрытие, то вскоре вся улица превратится в непроходимые джунгли. Хто-то из первых колонистов привез саженцы этих деревьев с гор. Сначала их рассадили по всему городу, а потом не ведали, як от них избавиться.

– Пуркуа же здесь оставили? – спросил Вениамин, – похлопав ладонью по гладкому стволу экзотического дерева.

– Бикоз это квартал Желтые Кирпичи, – ответил Сид.

За годы странствий по чужим, зачастую почти не освоенным людьми планетам Вениамин успел привыкнуть к тому, что если кто-то из аборигенов говорит какую-то странную вещь таким тоном, будто никаких комментариев к этому не требуется, то правильнее всего сделать вид, будто ты все понял. Иначе серьезно рискуешь в лучшем случае выставить себя полным идиотом. В худшем – нарваться на межэтнический конфликт. Традиции – это такая вещь, которой лучше просто тупо следовать, не выясняя, почему в данном конкретном случае нужно поступать именно так, а никак не иначе.

Ясно было, что квартал Желтые Кирпичи представляет собой некий заповедник, с обитателями которого Вениамин еще не был знаком, а потому и не мог оценить степень их опасности. Впрочем, некоторые из них уже вылезали из своих логовищ и лежбищ, чтобы взглянуть на чужаков, забредших на их территорию.