– Благословен будь, стрелок! Да хранят тебя боги! Кабы я только могла тебя увидеть!
– Не забывайся, Мерси! Веди себя прилично! – резко вмешалась тетушка Талита, но Роланд, не обращая на нее внимания, склонился к слепой.
Он ласково, но решительно взял ее руки в свои и поднес к своему лицу.
– Посмотри на меня ими, красавица, – сказал он и закрыл глаза, когда сморщенные, изуродованные артритом пальцы слепой принялись осторожно ощупывать его лоб, щеки, губы и подбородок.
– Да, стрелок! – выдохнула она, поднимая незрячие глазницы навстречу блекло-голубым глазам Роланда. – Я очень хорошо вижу тебя! Славное лицо, однако ж полное печали и заботы. Мне страшно за тебя и за твоих.
– И все же встреча вышла радостная, разве не так? – спросил он в ответ и запечатлел на гладкой, истончившейся от старости коже лба Мерси нежный поцелуй.
– Так, так. Истинная правда. Спасибо за поцелуй, стрелок. Сердечное спасибо.
– Ступай, Мерси, – велела тетушка Талита, но без прежней суровости. – Ступай пить кофей.
Мерси поднялась с колен. Одноногий старик с костылем взял ее руку и положил на пояс своих штанов. Мерси ухватилась и, помахав на прощание Роланду и его товарищам, позволила хромому увести ее.
Эдди вытер увлажнившиеся глаза.
– Кто ее ослепил? – хрипло спросил он.
– Луни, – отвечала тетушка Талита. – Выжгли ей очи клеймом, вот как. Будто бы за то, что дерзко на них глядела. Тому уж четверть века… Ну же, пейте поскорей кофей! Он и горячий-то гадок, а чуть остынет, так и вовсе в рот не возьмешь – дорожная слякоть, да и только.
Эдди поднес чашку ко рту и отхлебнул на пробу. Дорожная слякоть, решил он, слишком сильно сказано, но что не "Синяя гора", то не "Синяя гора".
Сюзанна попробовала и изумилась:
– Да это же цикорий!
Талита бросила на нее быстрый взгляд.
– Сия трава мне неведома. Я знаю только щавельник, и иного кофею опричь щавельничного у нас не водится с тех пор, как надо мною еще тяготело женское проклятие… а проклятие это снято с меня давным-давно.
– Сколько же вам лет, сударыня? – неожиданно спросил Джейк.
Тетушка Талита удивленно взглянула на него, потом скрипуче рассмеялась.
– Правду сказать, паренек, уж и сама позабыла. Помнится мне, будто, как справляли мое осьмидесятилетие, сидела я тут, на этом самом месте, да ведь тогда на этой лужайке нас собралось более пяти десятков, а Мерси еще не лишилась очей. – Тут ее взгляд упал на косолапа, лежавшего у ног Джейка. Чик, не убирая мордочки с лодыжки мальчика, поднял глаза с золотистой каемкой и внимательно посмотрел на старуху. – Косолап, клянусь Маргариткой! Давненько я не видала, чтоб косолап состоял при людях… похоже, эти зверята позабыли те дни, когда водили компанию с двуногими.
Один из близнецов нагнулся погладить Чика. Чик отпрянул.
– Когда-то они пасли овец, – сообщил Джейку Билл (или, может быть, это был Тилл). – Знал ты сие, малый?
Джейк помотал головой.
– Твой-то гуторит? – поинтересовался альбинос. – В ранешние времена промеж них попадались говорящие.
– Да. – Мальчик посмотрел вниз, на косолапа, который, едва рука чужака исчезла с его горизонта, опять положил голову Джейку на ногу. – Скажи, как тебя зовут, Чик.
Чик смотрел на него снизу вверх и молчал.
– Чик! – настаивал Джейк, но Чик молчал. Не слишком огорченный, Джейк посмотрел на тетушку Талиту и близнецов. – Вообще-то он разговаривает… но, наверное, только когда сам хочет.
– Мальчуган, видать, не здешний, – обратилась тетушка Талита к Роланду. – Одет чудно… и глядит странно.
– Он здесь недавно, – Роланд улыбнулся Джейку, и тот ответил неуверенной улыбкой. – Через месяц-другой никто и не скажет, что парень из чужих краев.
– Да? Не знаю, не знаю… И откуда же он?
– Издалека, – сказал стрелок. – Из дальней дали.
Старуха кивнула.
– И когда он думает отправляться восвояси?
– Никогда, – отозвался Джейк. – Теперь мой дом здесь.
– Да смилуются над тобой боги, коли так, – отвечала тетушка Талита, – ибо солнце в сем мире заходит. Заходит на веки вечные.
Тут Сюзанна беспокойно пошевелилась и прижала руку к животу, словно ее замутило.
– Сьюзи, – спросил Эдди, – ты в порядке?
Сюзанна попыталась улыбнуться, но улыбка вышла бледная; казалось, обычные уверенность и самообладание покинули ее в эту минуту.
– Да, конечно. Гусь прошел по моей могиле, вот и все.
Тетушка Талита посмотрела на Сюзанну долгим оценивающим взглядом, от которого той стало, по-видимому, неуютно… и улыбнулась.