Бесплодные земли

"Что, если все это рухнет на нас?" – подумал Джейк, но в своем теперешнем состоянии, измученный до предела и терзаемый болью, не слишком испугался такой возможности. Если свод тоннеля обвалится, он, по крайней мере, получит возможность передохнуть.

Режь-Глотку погонял его, как крестьянин погоняет мула, обозначая левый поворот тычком в левое плечо, правый – тычком в правое. Когда требовалось идти прямо, пират отвешивал Джейку подзатыльник. Мальчик попытался увернуться от выступающей трубы, но не вполне успешно. Труба огрела его по бедру, и Джейк, беспомощно размахивая руками, отлетел к противоположной стене узкого прохода, к сложной абстрактной композиции из стеклянных осколков и неровно обломанных досок. Режь-Глотку поймал его и снова толкнул вперед.

– Бегом, вахлак! Ты что ж это, бегать не умеешь? Кабы не Тик-Так, я употребил бы тебя здесь же, а тем временем перерезал бы тебе глотку, будь я мерин!

И Джейк побежал. Он бежал в алом тумане, где существовали лишь боль да кулаки Режь-Глотки, которые поминутно опускались то на плечи мальчика, то на его затылок. Наконец, в тот самый миг, когда у Джейка созрело твердое убеждение, что сил бежать дальше у него нет, Режь-Глотку схватил его за шиворот и рывком остановил, да так яростно, что Джейк со сдавленным писком врезался в пирата.

– Воткаверзная придумка, – жизнерадостно пропыхтел Режь-Глотку. – Гляди прямо перед собой и у самой земли приметишь две жилки наперекрест. Видишь?

Сперва Джейк ничего не мог разглядеть в густом полумраке. Слева вздымались горы огромных медных котлов, справа высились штабеля стальных емкостей, напоминающих кислородные баллоны, с которыми ныряют аквалангисты. Джейк подумал, что одним энергичным выдохом может превратить этот завал в лавину. Мальчик рукавом утер глаза, отвел со лба спутанную челку и постарался не думать о том, каково это, когда на тебя сверху взгромоздится примерно шестнадцать тонн таких баллонов. Он прищурился, глядя в ту сторону, куда показывал Режь-Глотку. Да, с большим трудом можно было различить две тонкие серебристые нити, похожие на гитарные струны или струны банджо. Они выходили из противоположных стен прохода и пересекались в паре футов над мостовой.

– Надобно проползти под ними, сердечко мое. И будь вельмиосторожен, ибо стоит зацепить одну из этих жилок, и половина всей каменной и железной городской блевотины рухнет на твою головенку. И на мою тож, хоть мне и сумнительно, что сие тебя сильно взволнует. Я прав? А теперь пшел! Ползком!

Джейк стряхнул со спины ранец, лег на землю и протолкнул его в проем перед собой. Пробираясь под туго натянутыми тонкими проволоками, мальчик обнаружил, что все-таки не прочь пожить еще немного. Ему чудилось, он каждой своей клеткой чувствует, как все эти тонны старательно уравновешенного хлама ждут, когда же можно будет ринуться вниз, на него. "Эти проволочки, наверное, удерживают пару тщательно выбранных угловых камней, – подумал он. – Если одна из них оборвется… трах-бах-ой-е-ей, умирает зайчик мой". – Спина Джейка прошла впритирку к проволоке, и в вышине что-то скрипнуло.

– Осторожней, дурачина! – буквально простонал Режь-Глотку. – Осторожней!

Джейк по-пластунски полз под пересекающимися крест-накрест проволоками. Пропахшие потом, слипшиеся волосы упали ему на глаза, но он не посмел откинуть их.

– Прошел, – наконец проворчал Режь-Глотку и с легкостью, дающейся долгой практикой, проскользнул под скрещенными сторожевыми нитями. Он поднялся на ноги и схватил ранец Джейка прежде, чем мальчик успел снова надеть его. – Что тут, постреленок? – спросил пират, расстегивая пряжки и заглядывая внутрь. – Сыщется тут гостинец для старинного дружка-приятеля? Режь-Глотку любит гостинчики, страсть как любит!

– Там ничего нет, кроме…

Рука Режь-Глотки молниеносно метнулась вперед, и от сильной затрещины голова Джейка запрокинулась, а из носа вновь полетели клочья кровавой пены.

– За что? – вскрикнул Джейк вне себя от боли и злости.

– Не обсказывай мне то, что я могу увидеть сам, поелику треклятые мои зенки еще глядят, вот за что! – рявкнул Режь-Глотку и отшвырнул ранец Джейка в сторону. Опасная, жуткая ухмылка обнажила редкие гнилые зубы. – И за то, что чуть не сронил на нас все тутошнее назьмо! – Пират помолчал и более спокойно прибавил: – А еще,должен сознаться, мне того хотелось. Кака гляну на твою овечью рожу, бестолочь, так руки и чешутся влепить затрещину, терпежу нет, как чешутся! – Ухмылка Режь-Глотки стала еще шире, открылись белесые гноящиеся десны – без этого зрелища Джейк с легкостью мог бы обойтись. – Коли твой удалой дружок следом за нами доберется досюдова да сгоряча налетит прямехонько на сии жилочки, то-то будет ему супризец! – Продолжая ухмыляться, Режь-Глотку задрал голову и посмотрел наверх. – Помнится мне, где-то там пристроен омнибус.