Бесплодные земли

– Фу-у! Мое бедное старенькое сердчишко того гляди надорвется, куколка.

– Какая жалость, – бесчувственно отозвался Джейк и, спотыкаясь, отлетел назад – корявая ручища Режь-Глотки вошла в соприкосновение с его щекой.

– Как же, как же – окочурься я сей момент, ты, небось, изошел бы горючими слезами? Свежо предание! Не тут-то было, распрекрасная моя заднюшка, старик Режь-Глотку много кого пережил… да и не затем уродился я на белый свет, чтоб замертво пасть у ног сахарной ягодиночки навроде тебя!

Джейк бесстрастно слушал бессвязные речи пирата. Он рассчитывал еще до исхода дня увидеть Режь-Глотку мертвым. Старик, конечно, мог прихватить с собой на тот свет и самого Джейка, но это перестало заботить мальчика. Он вытер кровь с разбитой губы и задумчиво посмотрел на испачканную руку, дивясь, до чего же быстро желание совершить убийство вторгается в человеческое сердце и завоевывает его.

Режь-Глотку заметил, что Джейк смотрит на свои окровавленные пальцы, и осклабился:

– Никак, юшка потекла? А ведь сие не последнее отворенье соков, какое Режь-Глотку по давней дружбе учинил твоему младому древу… вот разве будешь держать ухо востро да глядеть зорко – зело зорко. – Пират ткнул пальцем себе под ноги. В булыжнике узкого проулка, по которому они пробирались, виднелась ржавая крышка люка. Джейк понял, что недавно уже читал оттиснутые на металле слова "Литейная Ла-Мерк".

– Тут сбоку проушина, – сообщил Режь-Глотку. – Видишь? Берись и тяни. Да поживей, ну! Поворачивайся! Тогда, может статься, сбережешь зубы до свиданьица с Тик-Таком.

Джейк ухватился за металлическую крышку и потянул – сильно, но не в полную силу. Ничего хорошего в лабиринте улиц и переулков, по которому его бегом прогнал Режь-Глотку, не было, но там мальчик хотя бы имел возможность видеть. Каково будет в подземельях под городом, где кромешная тьма не позволит и мечтать о побеге, Джейк не представлял и не собирался выяснять до тех пор, пока того категорическине потребуют обстоятельства.

Режь-Глотку живо дал ему понять, что такая минута уже настала.

– Эта крышка слишком тяжелая, чтобы… – начал Джейк. Пират схватил его за горло и рванул вверх; в итоге они оказались нос к носу. Долгий бег по узким переходам вызвал на щеки Режь-Глотки легкий румянец и осыпал их бисеринками пота, а пожирающие живую плоть болячки напитал безобразной лиловатой желтизной. Те язвочки, что не были прикрыты струпьями, мерно пульсировали, выделяя густой гной и тонкие кровавые нити. На Джейка пахнуло густым смрадом, но рука, сдавившая мальчику шею, тут же перекрыла ему кислород.

– Слушай, дурачина, слушай и мотай на ус, дубина стоеросовая, поелику сие остереженье – последнее. Ты немедля сдернешь сию распроклятую покрышку с колодца, а не то я залезу тебе в пасть да вырву язвило – по живому. И кусайся сколько влезет, милости просим, ибо хворь моя – в крови, и еще до исхода седмицы ты заметишь первые цветики на своихщеках… ежели доживешь до той поры. Теперь уразумел?

Джейк лихорадочно закивал. Физиономия Режь-Глотки исчезала в углубляющихся складках чего-то серого, а голос доносился словно издалека.

– Добро. – Режь-Глотку отпихнул мальчика от себя. Давясь и кашляя, Джейк повалился на кучу мусора рядом с крышкой люка. Наконец ему удалось сделать глубокий свистящий вдох. Воздух опалил легкие жидким огнем. Мальчик выплюнул испещренный пятнышками крови комок мокроты, и при виде этого комка его чуть не стошнило. – А теперь довольно разводить тары-бары, о восторг моего сердца, сволоки оную крышку с колодца, и дело с концом.

Джейк подполз к крышке, взялся за ручку и потянул что было мочи. На одну ужасную секунду мальчику померещилось, что он снова не сумеет сдвинуть тяжелый металлический круг с места. Потом он вообразил, как пальцы Режь-Глотки лезут к нему в рот, хватают за язык… и отыскал в себе еще немного сил. В пояснице разлилась тупая мучительная боль, словно там что-то подалось, но круглая крышка, скрежеща по брусчатке, медленно съехала в сторону, открыв их взорам ухмыляющийся полумесяц мрака.

– Славно, постреленок, славно! – жизнерадостно вскричал Режь-Глотку. – Экий же ты битюг, право слово! Да ты тащи, тащи – теперь-то уж не бросай!

Когда полумесяц превратился в половинку луны, а боль в пояснице Джейка – в яростный огонь, Режь-Глотку пинком в зад сбил мальчика с ног, и тот растянулся на земле.

– Превосходно! – сказал Режь-Глотку, заглядывая в люк. – Теперь, молодчик, живо полезай вниз. Сбоку есть лестница. Да помни: держаться крепко, не то кубарем покатишься до самого дна – перекладины страх какие склизкие да грязные. Коли память меня не подводит, их что-то около двух десятков. А как доберешься до низу, стань столбом и жди меня. Пожалуй, тебе может припасть охота дать стречка от старого приятеля – так ты раскинь мозгами, хороша ли оная мысль.