Бесплодные земли

– Ступай, погляди и вернись, – шепотом повторил Роланд, и Чик, втянув когти, бесшумно ступая подушечками лап, исчез в полумраке.

Роланд вытащил из кобуры револьвер и приступил к самому трудному. Стал ждать.

Не прошло и трех минут, как Чик вернулся. Роланд вынул его из шахты и поставил на пол. Чик посмотрел на него, вытянув длинную шею.

– Сколько их там, Чик? – спросил Роланд. – Скольких ты видел?

Долгие секунды ему казалось, что он не добьется от косолапа ничего, кроме этого устремленного на него неподвижного тревожного взгляда. Потом зверек робко приподнял правую лапу, выпустил когти и поглядел на них, словно пытаясь вспомнить что-то очень трудное. Наконец Чик легонько стукнул по стальному полу.

Раз… два… три… четыре. Пауза. Затем еще дважды, быстро и едва слышно; сталь отзывалась тихим звяканьем – пять, шесть. Вновь пауза. Чик медлил, не поднимая головы; он походил на ребенка, поглощенного мучительной, титанической работой мысли. Потом, подняв глаза на Роланда, косолап в последний раз царапнул стальной пол:

– Эйк!

Шестеро Седых… и Джейк.

Роланд взял Чика на руки и погладил.

– Молодчина! – пробормотал он на ухо зверьку. Стрелка действительно переполняли удивление и благодарность. Конечно, на что-то он надеялся, но такой подробный ответ поверг его в изумление. В правильности счета Роланд почти не сомневался. – Молодец, славный мальчик!

– Чик! Эйк!

Да, Джейк. Вот задача. Он дал Джейку обещание – и намерен сдержать слово.

Стрелок глубоко задумался. Сухой прагматизм необычным образом сочетался в нем с первобытным чутьем, унаследованным, по-видимому, от бабки, Дейдре Безумной, весьма странной особы. Это чутье сберегало стрелку жизнь все годы после кончины его старых товарищей, а сейчас Роланд вверял ему жизнь Джейка.

Он снова подхватил Чика на руки, понимая, что Джейк, быть может – быть может,– останется жив, но косолап почти неминуемо погибнет, и зашептал в настороженное ухо зверька нехитрые слова, повторяя их снова и снова. Наконец стрелок замолчал и снова посадил Чика в вентиляционную шахту. "Славный мальчик, – едва слышно произнес он. – Ну, ступай же. Сделай свое дело. Сердцем я с тобой".

– Чик! Ой! Эйк! – тихо протявкал косолап и проворно скрылся в темноте.

Роланд стал ждать начала светопреставления.

– 30 -

"Задай мне вопрос, Эдди Дийн из Нью-Йорка. И пусть лучше это будет хороший вопрос… не то и ты, и твоя женщина, откуда б вы ни были родом, умрете."

Ну чтотут ответишь, скажите на милость?

Темно-красный огонек погас, зажегся розовый. "СКОРЕЕ, – заторопил едва слышный голосок Блейна-маленького, – ОН СТРАШНО ЗОЛ… СКОРЕЕ, НЕ ТО ОН УБЬЕТ ВАС".

Эдди смутно сознавал, что по Колыбели еще мечутся стаи потревоженных голубей, а на полу лежат трупики самых опрометчивых, тех, что, не разбирая, куда летят, расшиблись о колонны.

– Чего ему надо? – свистящим шепотом спросила Сюзанна у динамика и прятавшегося где-то за ним голоса Блейна-маленького. – Ради всего святого, скажи, чего он хочет?

Никакого ответа. Эдди чувствовал, как возможность получить для начала хоть какую-то отсрочку ускользает от них.

"Задай мне вопрос".

Прижав большим пальцем "ГОВОРИТЕ/СЛУШАЙТЕ", обливаясь потом, который тонкими ручейками побежал по щекам и шее, он затараторил с лихорадочным оживлением:

– Значит, так… Блейн! Чем ты занимался в последние годы? На юго-восток, небось, гонять бросил, а? С чего бы? Здоровьишко не позволяет? Не тянешь?

Тишина, лишь шуршат и хлопают крыльями голуби. Перед глазами Эдди возник Ардис – щеки его плавились, он хотел закричать, и пламя перекинулось на язык. Молодой человек почувствовал, как волоски у него сзади на шее зашевелились и встали дыбом. Страх? Или накапливающееся электричество?

СКОРЕЕ… ОН СТРАШНО ЗОЛ.

– Кстати, а кто тебя построил? – в отчаянье спросил Эдди, думая: "Знать бы, чегоэтому долботрону надо!" – Не хочешь рассказать? Седые? М-м, вряд ли… небось, Великие Пращуры – угадал? А может…

Молодой человек умолк, всей кожей ощущая молчание Блейна – как осязаемое бремя, как мясистые руки, шарящие по телу.

– Чего тебе надо? – вдруг крикнул он. – Что,к чертям собачьим, ты хочешь услышать?

Молчание – но пуговки кнопок на коробке опять вспыхнули гневным багрянцем, и Эдди понял: отпущенное им с Сюзанной время почти истекло. Он расслышал где-то неподалеку тихое басистое гудение, словно работал электрический генератор, но, как бы ему того ни хотелось, ни на минуту не поверил, что эти звуки – лишь плод его воображения.