45  

– Теряю по капле рассудок. Покуда моя внутренняя рана не закрылась, если она вообще когда-нибудь закроется, негоже мне держать у себя револьвер. И тебе это известно.

– Возьми, Эдди, – спокойно сказала Сюзанна.

– Да если б вчера вечером, когда на меня кинулась та летучая мышка, у тебя не было этой гадской железяки, утром не было бы меняот носа и выше!

В ответ стрелок продолжал протягивать юноше револьвер. Его поза выражала готовность простоять так в случае необходимости весь день.

– Хорошо! – выкрикнул Эдди. – Хорошо же,черт побери!

Выхватив портупею у Роланда, он несколькими резкими движениями застегнул ее у себя на талии. Эдди полагал, что должен бы испытывать облегчение – не он ли посреди ночи смотрел на револьвер, лежавший так близко к руке Роланда, и раздумывал о том, что может произойти, если Роланд действительносъедет с катушек? Разве не преследовали те же мысли и Сюзанну? Но облегчения не было. Лишь страх, чувство вины и странная щемящая печаль, чересчур глубокая, чтобы заплакать.

Без револьверов Роланд выглядел так непривычно.

Так неправильно.

– Все? Доволен? Пушки у раздолбаев-ученичков, учитель безоружен – теперь-то мы можем идти? А если из кустов на нас вылезет какая-нибудь здоровенная гадина, ты, Роланд, всегда можешь бросить в нее нож.

– Ах, да, – пробормотал стрелок. – Чуть не забыл. – Он достал нож из кошеля и рукояткой вперед протянул Эдди.

– Да это же курам на смех!– заорал тот.

– Жизнь сама по себесмешна.

– Угу! Запиши это на открытку и пошли в "Ридерз дайджест", едрена вошь. – Эдди со злостью сунул нож за пояс и вызывающе взглянул на Роланда. – Теперьмы можем идти?

– Есть ещеодно.

– Еж твою двадцать!

Губы Роланда снова тронула улыбка.

– Шучу, – сказал он.

У Эдди отвисла челюсть. Сюзанна опять захохотала, и ее смех рассыпался в утренней тишине подобно мелодичной трели колокольчика.

– 31 -

Почти все утро они потратили на преодоление зоны разрушений, служившей к защите медведя-великана. Однако идти руслом Луча было немного легче, а едва бурелом и заросли кустарника остались позади, большой лес вновь вступил в свои права и появилась возможность прибавить ходу. Справа деловито бежал ручей – тот самый, что пробивался из каменной стены на треугольной поляне. Вобрав воды нескольких ручейков поменьше, он теперь шумел громче. Здесь, в этой части леса, тоже водились звери; путники слышали, как они ходят в чаще, занятые своими повседневными делами, и дважды видели маленькие стайки оленей. Один самец, вопросительно поднявший голову, увенчанную благородной короной ветвистых рогов, с виду тянул фунтов на триста. Снова начался подъем. Ручей отвернул в сторону от тропы. И, когда день уже клонился к вечеру, Эдди кое-что увидел.

– Может, остановимся? Передохнем?

– А что такое? – поинтересовалась Сюзанна.

– Да, – согласился Роланд. – Остановиться можно.

Внезапно словно тяжесть легла Эдди на плечи – он почувствовал присутствие Генри. "Ах ты, пусенька ты наша! Пусенька сто-то угляделя на делевце? Постлогать нашей кусеньке захотелось? А, тютя? У-у, какая ХОЛЕСЕНЬКАЯ СТУСЬКА!"

– Да это не обязательно.В смысле, дело-то пустяковое. Я просто…

– …что-то увидел, – закончил за него Роланд. – Что бы это ни было, прикуси свой неугомонный язык и ступай возьми, что приметил.

– Да ей-богу же, ничего особенного. – В лицо Эдди бросилась теплая кровь. Он постарался отвести взгляд от ясеня, привлекшего его внимание.

– Неправда. Оно тебе нужно, а это далеко не ничего. Раз оно потребно тебе,Эдди, оно потребно и нам.А вот кто нам ни к чему, так это человек, не способный избавиться от бесполезного груза воспоминаний.

Теплая кровь стала горячей. Еще мгновение Эдди стоял, уставив пылающее лицо в землю, и ему казалось, будто блекло-голубые снайперские глаза Роланда заглянули прямо в его смятенную душу.

– Эдди? – с любопытством спросила Сюзанна. – Что ты, милый?

Ее голос придал молодому человеку храбрости, которой ему так не хватало. Потянув из-за пояса нож Роланда, Эдди направился к стройному прямому ясеню.

– Может, ничего, – пробормотал он и заставил себя добавить: – А если не изговняю, может, и до фига как много.

– Ясень дерево благородное и силою наделено в достатке, – заметил Роланд у юноши за спиной. Но Эдди едва ли слышал его. Насмешливый, задиристый голос Генри исчез, а с ним исчез и стыд. Мысли молодого человека занимала теперь лишь ветка, несколькими минутами раньше привлекшая его внимание. Там, где эта ветка, утолщаясь, врастала в ствол, образовалось небольшое вздутие. Это-то утолщение странной формы и было нужно Эдди.

  45  
×
×