Мир-на-Оси

– Мадлона! – чуть требовательнее позвал Гиньоль.

Девушка хлопнула папку на стол и потянула первую подвернувшуюся под руку тарелку.

– Не то, – процедил сквозь зубы Гиньоль.

В самом деле – тарелка была десертная.

Мадлона быстро поняла свою оплошность и передала Гиньолю суповую тарелку.

Гиньоль наполнил тарелку супом и вернул ее Мадлоне. Затем обслужил себя.

– Должен сказать, – обращался Гиньоль исключительно к Мадлоне, – Туаноне исключительно удается фасолевый суп.

– Да, – растерянно кивнула девушка.

– А на второе у нас, если не ошибаюсь, форель, запеченная с лимоном?

– Я ухожу! – рыкнул Фанфанов и решительно направился к двери.

– Ну что ж, если вас не интересует литературная премия Академии…

Гиньоль попробовал суп и восторженно закатил глаза.

Фанфанов замер, вцепившись в дверную ручку так, будто примерялся, как бы половчее вырвать ее.

– Что вы сказали? – не оборачиваясь, медленно произнес он.

– Я говорю, Туанона, как всегда, приготовила изумительный фасолевый суп.

– Нет! – Фанфанов взмахнул рукой над плечом. – Не о том!

– Простите?..

– Вы говорили о литературной премии Академии.

– А, ну да, – Гиньоль помешал ложкой суп.

– И что?..

– Как вам, должно быть, известно, ежегодная литературная премия, вручаемая Центральной Академией, является наиболее престижной и, не побоюсь этого слова, весомой во всем Мире-На-Оси…

– Продолжайте…

– Вам интересно?

– Я еще не знаю, что вы хотите сказать.

– Но вам уже интересно.

– Допустим.

– Тогда присаживайтесь и поговорим.

Фанфанов раздумывал секунд пять, не больше.

Оставив дверную ручку в покое, он подошел к столу и занял приготовленное для него место.

– Поскольку я уже начал есть, будьте добры, – Гиньоль протянул гостю половник, – обслужите себя сами.

Понимая, что спорить бесполезно, Фанфанов плеснул себе в тарелку полполовника супа.

– Нет-нет! – увидев это, запротестовал Гиньоль. – Наливайте больше! Уверяю вас, суп необычайно вкусный! И, если мы не съедим его весь, Туанона обидится.

Скрипя зубами, Кимер наполнил тарелку до краев.

– Ну вот, – удовлетворенно улыбнулся Гиньоль. – Совсем другое дело. Теперь попробуйте.

Фанфанов взялся за ложку.

– Ну как?

– Вкусно.

– Не верю, – покачал головой Гиньоль. – Вы так говорите, только чтобы отвязаться от меня. Верно?

– Да.

Гиньоль положил ложку на край тарелки и посмотрел на гостя, как врач на тяжелобольного. С тревогой, но в то же время ободряюще. И не без надежды.

– Послушайте, господин Фанфанов, ну почему вы столь негативно настроены?

– Почему? – исподлобья глянул на него Кимер.

– Да, почему?

– Потому что я достаточно повидал таких, как вы!

– О, боюсь, вы заблуждаетесь! – искренне рассмеялся Гиньоль. – Таких, как я, вы еще не встречали!

– Вы так думаете?

– Я уверен в этом.

– В таком случае, я скажу, что повидал немало самодовольных болванов, которым все в жизни дается просто так. – Фантаст щелкнул пальцами. – Как будто у них есть добрая фея-крестная. Они с презрением относятся к тем, кто вынужден в поте лица зарабатывать хлеб свой. Они уверены, что те, кто не разъезжают с приема на прием в золотых колясках, сами в этом виноваты, потому что ленивы, глупы и нечистоплотны.

– О, это точно не обо мне, – улыбнувшись, изящно взмахнул кистью руки Гиньоль. И взялся за ложку. – Давайте есть. А то суп остынет и станет невкусным.

Глава 17

Библиотека Городского Совета располагалась в левом крыле ратуши, на втором этаже. Просторный светлый зал с высокими сводчатыми потолками поистине являл собой хранилище человеческой мудрости. На вошедшего в библиотеку с открытых стеллажей взирали кожаные корешки книг с именами величайших мыслителей и литераторов Мира-На-Оси. Взирали они не просто так, а с укоризной. Каждая из книг, казалось, хотела спросить вошедшего: «Почему ты меня еще не прочитал?»

Алик, входя в библиотеку, неизменно чувствовал себя так, будто на него силой натянули смокинг и вытолкнули в зал, где проходил торжественный прием в честь пятьсот тридцать первой годовщины основания Централя. Вокруг – известнейшие люди, влиятельные персоны, ордена и ленты, возвышенные речи и изысканные яства. И среди всей этой немыслимо пафосной роскоши – шенгенский орк Алик. И что он тут делает – никому не известно. В том числе и ему самому. Наверное, так происходило потому, что Алик вообще ничего не читал, за исключением «Телегида» и спортивной странички в «Центральных новостях».