Оскал фортуны

Радостный рев восторга и восхищения вырвался из глоток всех, кто увидел как сам великолепный удар его святости, так и его эффективность. В следующий момент некоторый ступор и растерянность остальных воинов сменились горячим энтузиазмом и желанием вот точно так же, собственноручно, рубать мерзкие и ненавистные создания. Воодушевление и азарт моментально смели порубанные туши кашьюри в воду. Поспешившим на позиции гарпунерам даже не пришлось использовать свое отравленное снаряжение. А вдоль борта теперь деловито прохаживались дионийцы, схватившие каждый по мешку доставленной соли, и щедро подсаливали горстями воду. Как ни странно, но во второй стадии сражения именно соль сыграла решающее значение. Начавшие было борьбу за тела себе подобных, кашьюри вдруг стремительно развернулись, бросая добычу, и устремились на глубину.

– А-а-а! Не нравится наше угощение! – тонким голоском восклицал Фериоль, потрясая старческим кулаком. А Тернадин с довольным видом апеллировал к Менгарцу:

– И ведь мы только два мешка высыпали! Может, и одного бы хватило.

Его святость выглядывал за борт и с некоторым недоумением бормотал:

– Теперь будем знать…

Хотя все время пытался рассмотреть в окровавленной мутной воде ту самую тушу с разрубленной надвое пастью. Ему до сих пор не верилось, что он одним-единственным ударом убил такого живучего и огромного хищника. Его сомнения и легкий транс от собственного поступка окружающие приняли за нечто другое. Теперь уже адмирал обращался к нему с гораздо большим уважением и предупредительностью. Одно дело много слышать о главном проповеднике Менгары, а другое дело лично увидеть его, совершающего геройский поступок. Сразу припомнились все сплетни, слухи и легенды об этом человеке.

– Э-э-э… твоя святость. Не стоит тебе лично лезть на первую линию сражения. Чем тогда воины будут заниматься. Да и вообще, пора ужинать.

Виктор оглянулся на обеспокоенного адмирала с удивлением:

– Да ладно тебе, Ньюциген, чего ты так официально вдруг начал со мной общаться? И не лез я никуда первым…

– Ага! С таким мечом только просеку в рядах врагов делать.

– Да, кстати, а откуда этот меч взялся на фрегате?

– Занимательный факт: один наш граф после осмотра строящегося корабля все оружие из своего замка пожертвовал. Так сказать, для экипировки и вооружения. Хотел и сам в бой идти, да слишком стар и немощен. А почему старпом этот меч из арсенала в общую кучу выложил, понятия не имею. Ведь им никто сражаться не сможет. Ну… кроме тебя, конечно.

В ответ на такие восхваления Виктор слегка покраснел, только мысленно восклицая: «Как же! «Сражателя» во мне увидели! Как я только себе ноги не отрубил вместе с сапогами да никого по бокам и сзади не зацепил. Чудеса, не иначе! А уж как попал куда надо, да еще и с такой силой… Словно всю жизнь только таким двуручником и рубился».

Он приподнял тяжеленное оружие и попытался лучше рассмотреть тускло поблескивающее лезвие:

– Однако! Как идеально заточены обе режущие кромки! О, а здесь что написано?

– Честно говоря, я этот меч только раз всего и видел мельком, – признался адмирал. Они вдвоем пытались теперь рассмотреть затейливую вязь древних письмен, которые располагались на лезвии ближе к рукояти. – Нет, непонятный язык…

– И я ничего понять не могу. – На какой-то момент Менгарцу показалось, что этот меч явно изготовлен по ультрасовременным технологиям развитых галактик. – Но откуда у вас в Гачи мог оказаться такой меч?

– Это надо у графа спрашивать. Но его родословная так далеко тянется, что, пожалуй, больше похожа на вымышленную. Может, у него в замке и еще чего подобное имеется, но я туда вхож не был.

– Понятно. Чем больше я узнаю, тем больше убеждаюсь, что ничего не знаю, – изрек Менгарец древнее высказывание и крикнул марсовому: – И что там видно?

– Ничего, ваша святость! Только мертвые туши постепенно опускаются на дно да вода становится светлей и прозрачней. Со стороны глубин – никакого движения!

– Тогда разделите людей на вахты, – этот приказ предназначался капитанам, – и ужинать. Затем продолжить погрузку продуктов, воды и фуража.

Глава 13

НОЧНОЙ ПРОРЫВ

При заходящих лучах солнца флотилия успела опять вернуться к месту расположения армии Союза Побережья. Сигнализация флажками стала невозможна, а факелами передавались лишь несколько общих сигналов. Но зато сам Менгарец теперь пожелал лично наведаться на берег. Прочный бот и несколько мешков соли в нем придавали его святости должную уверенность. Хотя и тыл он укрепил: все стоящие на рейде корабли были приведены в состояние наивысшей боевой готовности. Все-таки кашьюри – дело слишком серьезное. А уж тем более в темное время суток.