Пламя над бездной

Равна только вздыхала. Трудно было представить себе добрую весть, которая в то же время так бы страшила.

– И страумеры смогли что-то вроде этого увести прямо из сердца Отклонения?

– Может быть. А может быть, Контрмера смогла использовать Страумеров, чтобы ускользнуть от Отклонения. Спрятаться на недоступной глубине и ждать момента для удара. И я думаю, это может сработать, если я – то есть если богошок от Старика – доберется туда вниз и поможет ей. Посмотри, что творится в группах новостей. Погибель переворачивает весь Верхний Край вверх дном – что-то ищет. Удар по Ретрансляторам – это был малый побочный эффект операции по убийству Старика. Но пока что она ищет не там. У нас будет шанс запустить Контрмеру.

Равна вспомнила письма Джефри.

– Гниль на стенах корабля. Ты думаешь, это она и есть?

Взгляд Фама стал задумчивым.

– Может быть. Она кажется вполне пассивной, но он говорит, что она была с самого начала и что его родители не разрешали ему к ней подходить. Кажется, она ему слегка противна… И это хорошо, потому что его шипастые друзья тоже не будут ее трогать.

У Равны мелькали тысячи вопросов. Очевидно, что у Фама – тоже. И сейчас ни на один из них не было ответа. Но когда-нибудь они предстанут перед неизвестным, и мертвая рука Старика сделает свой ход… посредством Фама. Равна вздрогнула, и они долго молчали оба.

Месяц за месяцем изобретение пороха шло точно по графику библиотечной программы. Стальные Когти научились легко его производить; очень мало им приходилось возвращаться назад по дереву разработки к пройденным этапам. Критическим пунктом, который замедлял ход работ, было испытание сплавов, но здесь уже тоже было пройдено самое трудное. Стаи «Скрытого Острова» уже построили первые три прототипа: заряжающиеся с казенной части орудия, которые могла нести одна стая. Джефри считал, что через десять дней можно будет начать серийное производство.

С радио дело обстояло сложнее. В одном смысле проект отставал от графика, в другом же он стал куда более грандиозным, чем Равна могла себе вообразить. После долгого периода нормального развития Джефри предложил контрплан. Он состоял в полной переработке таблиц для акустического интерфейса.

– Я-то думал, что эти ребята только-только в раннем средневековье, – заметил Фам Нювен, прочитав письмо Джефри.

– Так и есть. Очевидно, они всего лишь продумали следствие из того, что мы им послали. Они хотят организовать передачу стайной мысли по радио.

– Ха. Смотри, мы описали, как таблицы задают сетку передатчика – и все это на нетехническом самнорском. И при этом показали, как малые изменения таблиц дают совсем другую сетку. Но видишь ли, наша конструкция дает им полосу три килогерца – вполне нормально для голосовой связи. А ты мне говоришь, что реализация этой новой таблицы даст им полосу двести килогерц.

– Да. Так говорит мой компьютер.

Он улыбнулся своей хитрой улыбкой.

– Во! О чем я и говорю. Конечно, в принципе мы дали им достаточно информации, чтобы придумать эту модификацию. По-моему, построение этой расширенной таблицы спецификаций эквивалентно численному решению… – Он посчитал число строк и столбцов – системы примерно пятисот уравнений в частных производных. А малыш Джефри утверждает, что все переносные компьютеры сломаны, а бортовой тоже не работает.

Равна откинулась от дисплея.

– А! Теперь я поняла. – Когда привыкаешь к инструментам, иногда забываешь, как жить без них. – Ты… ты думаешь, это работа Контрмеры?

Фам Нювен удивился, будто никогда и не предполагал такую возможность. И ответил:

– Нет… нет, не это. Я думаю, что «господин Булат» слегка морочит нам головы. Все, что мы имеем, – это поток байтов от «Джефри». Что мы действительно знаем о том, что там творится?

– Ладно, я тебе скажу, что знаю я. Мы говорим с маленьким человеческим детенышем, который вырос в царстве Страума. Ты большую часть сообщений видел в трисквелинском переводе. При этом теряется множество детских оборотов и ошибок ребенка, чей родной язык – самнорский. Единственный, кто мог бы такое подделать, – взрослый человек. И после двадцати недель общения с Джефри я тебе точно скажу, что это маловероятно.

– Отлично. Тогда положим, что Джефри есть на самом деле. Значит, мы имеем восьмилетнего ребенка, попавшего в мир Стальных Когтей. Он говорит нам то, что считает правдой. Что я говорю – это то, что похоже, будто кто-то врет ему. Может быть, тогда можно верить тому, что он видит своими глазами. Он говорит, что эти создания не разумны иначе как в группах примерно по пять. Ладно, поверим. – Фам закатил глаза. Его вид явно показывал, насколько редко встречается групповой разум по эту сторону Перехода. – Мальчик говорит, что с воздуха они видели только маленькие города и что все там имеет очень средневековый вид. Тоже поверим. Тоже поверим. Но! Каковы тогда шансы, что у этой расы хватает ума решать в уме уравнения в частных производных и вывести эти уравнения как следствия из твоего письма?