Пламя над бездной

Но сейчас он был единственным, кто знал: они – враги жизни.

Фам Нювен не раз в своей жизни просыпался внутри медицинских автоматов. Он почти привык к тесным, как гробы, бакам, ровным зеленым стенам, проводам и трубкам. Но сейчас было по-другому, и он не сразу понял, где он. Над ним склонялись гибкие деревья, чуть шелестя на теплом ветерке. Он лежал на мягчайшем мху поляны над прудом. Дрожал над землей теплый летний воздух. Все это было так приятно, только листья были шерстистые и зеленые совсем не той зеленью, к которой он привык. Это было чье-то чужое представление о родном мире. Фам потянулся к ближайшей ветви, и в пятидесяти сантиметрах от лица рука уперлась в неподдающуюся преграду. Закругленная стена. Несмотря на все хитрые картинки, это был хирург тех же размеров, что помнил Фам.

За головой у него что-то щелкнуло; вся идиллия скользнула в сторону, забрав с собой теплый ветерок. Кто-то – Равна! – плавал за пределами цилиндра.

– Привет, Фам!

Она сунула руку мимо купола хирурга и слегка стиснула его плечо. Поцелуй ее был слабым, и вид у нее был измученный, словно она много плакала.

– Привет и тебе! – ответил он.

Память восстанавливалась обрывками. Фам попытался оттолкнуться от ложа и нашел еще одно сходство между этим хирургом и теми, которые он знал во времена Кенг Хо: его крепко держали.

Равна негромко рассмеялась.

– Хирург! Отпустить пациента.

В следующую секунду Фам свободно всплыл в воздух.

– Он все еще держит мою руку.

– Нет, это подвеска. Твоя левая рука еще довольно долго будет отрастать. Она была сожжена почти полностью.

– А! – Он поглядел на кокон, привязывавший руку к боку. Вспомнил бой… и понял, что частично его сны чертовски реальны. – Как долго я был в отключке?

В его голосе проскользнула озабоченность.

– Примерно тридцать часов. Мы уже ушли от Гармоничного Покоя на шестьдесят световых лет. Идем хорошо, если не считать того, что за нами, кажется, гонится все население космоса.

Тот самый сон.

Свободная рука Фама резко сжалась на руке Равны выше локтя.

– А где наездники?

Только бы не на борту, ради Флота!

– Т-то… то, что осталось от Зеленого Стебля, – в другом хирурге. Синяя Раковина…

Зачем они оставили меня в живых?

Глаза Фама обежали каюту. Любое оружие отсюда не ближе двадцати метров. Хм. А вот что важнее оружия: командные права на «Внеполосном»… если еще не поздно. Он оттолкнулся от ложа хирурга и поплыл из каюты.

Равна за ним.

– Легче, Фам. Ты же только что из хирурга.

– Что они рассказали о перестрелке?

– Бедняжка Зеленый Стебель не в том состоянии, чтобы что-то рассказывать. А Синяя Раковина рассказал примерно то же, что и ты: Зеленый Стебель была захвачена дикими наездниками и ее заставили заманить тебя в западню.

– Хм, хм. – Фам старался говорить непринужденным тоном. Так, может быть, еще есть шанс. Может быть, Синяя Раковина еще не обращен.

Он пробирался на одной руке по главному коридору и через минуту вышел к мостику. Равна держалась рядом с ним.

– Фам, в чем дело? Мы должны многое решить, но…

До чего же ты права!

Он нырнул на командную палубу и подплыл к консоли.

– Корабль! Ты узнаешь мой голос?

– Фам, что за… – начала Равна.

– Да, господин.

– …фигню ты затеял?

– Командные права, – не обращал на нее внимания Фам. – Предоставленные мне во время отлучки наездников. Они еще в силе?

– Так точно.

У наездников было тридцать часов на планирование обороны. Слишком легко все получается, слишком легко.

– Прекратить командные права наездников. Изолировать их.

– Сделано, господин! – донесся ответ корабля. Врет! Но что можно сделать? Поднимающийся панический страх достиг апогея – и вдруг Фам ощутил полное хладнокровие. Он ведь из Кенг Хо… и он несет в себе богошок.

Оба наездника были в одной каюте, Зеленый Стебель в другом коконе хирурга. Фам открыл окно в эту каюту. Синяя Раковина сидел на стене возле хирурга. Вид у него был увядший, как тогда, когда он услышал о Сьяндре Кеи. Он выгнул ветви в сторону окна.

– Сэр Фам! Корабль мне сказал о прекращении моих командных прав?

– Что ты творишь, Фам?

Равна зацепилась ногой за пол и смотрела на него горящим взглядом. Фам оставил без ответа оба вопроса.

– Как там Зеленый Стебель? – спросил он.

Ветви отвернулись в сторону и, казалось, обвисли еще больше.

– Она жива… Я благодарен вам, сэр Фам. Сделать то, что вы сделали, – великое искусство. Учитывая все обстоятельства, я бы не решился просить о большем.