Харбин

Она закрыла дневник.

Из кухни слышалась Верина возня, Соня потёрла высохшие глаза, с немым чувством встала с кровати, вышла из комнаты в коридор, открыла дверцу в печке и положила туда дневник. Если бы по дороге ей не попался Сашин папа, если бы она не вернулась домой, так и не встретившись с тем, с кем хотела, если бы не пришла Вера и не открыла так случайно – нет, не случайно, Вера стала взрослой – ей глаза, она продолжала бы думать, даже не думать, а мечтать… а это было бы ещё хуже.

Вера стояла у стола и большим китайским ножом нарезала овощи для борща, она уже оплакала лук, который обжаривался на сковороде, и на дольки резала свеклу; она обернулась, увидела Соню и улыбнулась:

– Вот послушай!

• Хозяйка с базара домой принесла
• И ножиком мелко крошить начала:
• Картошку, морковку, капусту, горох!
• И суп овощной получился – неплох!

Соня услышала эту стихотворную шутку или детский стишок и готова была рассмеяться, но сдержалась и только спросила:

– Откуда это?

Вера тоже улыбнулась, не выпуская из рук ножа, кулаком потёрла под носом, оставила там свекольный след и сказала:

– На базаре! Представляешь, как смешно это получается у китайцев, ну тех – что продают овощи!

Тут Соня не удержалась, рассмеялась и только смогла сказать, что пойдёт к маме, что та должна была выправить ей у японских властей разрешение на выезд и купить билет.

Вера махнула рукой, прислушалась, когда хлопнула входная дверь, бросила нож, вытерла о передник руки и подошла к печке. Она открыла дверцу, достала Сонин дневник, который от прошлогоднего пепла из жёлтого превратился в серый, и протёрла его передником.

«Женщина – хранительница жизни и любви. Поэтому это не должно ни пропасть, ни сгореть!»

Глава 11

Кэндзи наконец прибыл на станцию Хойрен.

Он спрыгнул на дощатый настил перрона и огляделся; его удивило множество находившихся там военных: на земле повзводно сидели солдаты, рядом с ними стояли офицеры и переговаривались между собой. Кэндзи не стал слушать их разговоров, он только спросил, где находится комендатура.

Здание комендатуры вплотную примыкало к станции, собственно, оно являлось его продолжением; он вошёл туда и быстро сориентировался по висевшим на дверях длинным деревянным табличкам. В узком коридоре у двери коменданта вплотную стояли три младших офицера, он встал за ними и достал из саквояжа конверт с предписанием.

Комендант, на удивление молодой майор, бегло посмотрел бумагу, сверился по списку, взял чистый листок, написал на нём несколько иероглифов, сложил, сунул в руки Кэндзи и посмотрел в сторону следующего офицера. Кэндзи понял, что аудиенция закончена, вышел из комендатуры, развернул листок и, к своему удивлению, увидел там только цифры. Он осмотрелся. На его глазах стоявший недалеко офицер подал команду, сидевший на корточках взвод солдат встал, построился в колонну и втянулся на узкую дорожку, которая вела от перрона за станционное здание. По тому, как солдаты навесили на себя винтовки и ранцы, он понял, что взвод идёт к месту посадки по своим машинам. Тут до Кэндзи дошёл смысл написанного – это был номер машины, в которую и он должен был сесть и следовать к месту назначения.

Он последний раз оглянулся на перрон и пристроился в хвост взводной колонны. Лейтенант, командовавший взводом, посмотрел на него, увидел в его руках точно такой же листок, который держал сам, и ничего не сказал.

Позади станции была большая площадка, на которой стояло с десяток грузовиков с накрытыми брезентом кузовами; лейтенант скомандовал «Стой!», глянул в свой листок и пошёл искать грузовик. Кэндзи посмотрел на свой и пошёл за лейтенантом.

Солнце село за сопки, на площадке потемнело, однако фонари на столбах не зажглись, горело только несколько окон в здании станции; водители грузовиков включили фары автомобилей, закрытые маскировочными щитками, те светили плоскими и широкими, как лезвия мечей, горизонтальными лучами. Кэндзи потерял из виду лейтенанта, но тот, видимо, нашёл свой грузовик, потому что раздалась команда знакомым голосом, и Кэндзи краем глаза увидел, как взвод, стоявший в ожидании, дрогнул, приподнял винтовки, тряхнул ранцами и побежал трусцой к заднему борту машины, у которой водитель пытался закинуть на крышу брезентовый полог.

– Кого ищете, господин?.. – услышал Кэндзи из-за спины. Он обернулся, перед ним стоял подпрапорщик с белой повязкой на рукаве.