Нас не разлучить

Памела пробормотала себе под нос что-то невнятное, отдаленно напоминающее согласие, но Даниэл и глазом не повел в сторону Сьюзи.

— Ты носишь фамилию Джордан, — продолжил он, холодно и упрямо глядя Памеле в глаза. — Разве этого не достаточно?

Странно. Даниэл никогда не воспринимал эту вражду между их семьями серьезно. Он смеялся над ее тревогами и подыгрывал ей только в тех случаях, когда страхи и опасения овладевали ею настолько, что крали у них свободу. Или когда один из братьев Памелы выкидывал какую-нибудь особенно неприятную штуку.

— И что ты хочешь этим сказать, Даниэл? — спросила Сьюзи, мило нахмурившись. — Только прошу, не надо о том далеком прошлом. Ты ведь не станешь выкапывать ту дурацкую историю о наших предках, правда? Тем более что теперь это всего лишь история давно минувших дней.

Но Памела так не думала. Наоборот, ей казалось, что между нею и Даниэлом была совершенно новая история. Рана, которую он оставил в ее душе, была свежа и болела так, будто он только вчера нанес ее. Она была рада, что Сьюзи не было поблизости в те годы и она до сих пор пребывает в полном неведении. События той драмы не дошли до нее. К тому времени, когда Сьюзи вернулась в Гринфорд, Даниэл уже покинул его навсегда. Его отец умер за несколько лет до этого, и он перевез мать в свой дом — роскошный маленький дворец в деревне.

Нет. Она не для того столько лет хранила эту историю в тайне, чтобы теперь снова ворошить ее. Ах, как она надеялась, что эта история осталась позади и освободила ее от своей тяжести! И Сьюзи не должна знать о том, что пережила ее сестра из-за этого мужчины.

Памела приклеила к лицу улыбку и молилась только о том, чтобы Сьюзи она не показалась слишком фальшивой.

— Сьюзи, Даниэл просто слегка обижен за то, что я отказалась пойти с ним на ужин, — сказала она, надеясь, что ее слова прозвучали с воздушной беззаботностью.

— Что? Ты отказалась поужинать с Даниэлом? — удивилась Сьюзи. — Памела, ты шутишь?

— Нет. Ты же знаешь, что у меня просто нет времени, — быстро вставила Памела. Не дай бог, ее сестрица сейчас сболтнет что-то совсем нежелательное. — Перед свадьбой так много дел… Кроме того, это не совсем уместно…

— Не совсем уместно? — сухо спросил Даниэл. — Извини, но мне не понятно, что может помешать старым друзьям поужинать вместе?

Да уж, старые друзья, мысленно усмехнулась она.

— Памела, Даниэл прав, — с укором сказала Сьюзи. — Ты зря лишаешь себя удовольствия.

Удовольствие… Если бы ее сестренка слышала все, что этот человек говорил перед ее появлением в гостиной, она бы поняла, почему Памеле куда приятнее было бы провести вечер в яме со змеями, чем ужинать в его компании.

Самодовольная улыбочка и триумфальный блеск его глаз только усилили ураган, свирепствующий в ее душе. Он сделал все, что нужно, и мог теперь спокойно отойти в сторону и позволить Сьюзи работать на него.

— Знаешь, Мел, что я хочу тебе сказать? — Сьюзи взяла инициативу в свои руки. — Ты просто не смогла задушить в себе чувства, которые испытывала к Даниэлу, — полушутливым тоном продолжала она. — Ты же была без ума от него.

Сьюзи, незаметно от сестры, кокетливо подмигнула Даниэлу.

— Сью, — прошипела Памела. Но Сьюзи не слушала ее.

— Знаешь… — Она повернулась к Даниэлу, который стоял теперь, прислонившись к стене, сложив на груди руки, и явно забавлялся, наблюдая за разыгрываемой перед его глазами сценой. — Знаешь, Памела была одной из твоих самых ревностных болельщиц, когда ты участвовал в играх Уимблдона. Она приклеивалась к телевизору и смотрела все матчи подряд.

— Ну и что! — возразила Памела. — Мне было все равно, кто играет. Ты ведь знаешь, что я всегда любила теннис.

С тенниса все и началось. Благодаря теннису они впервые сблизились. Это было, когда она была еще совсем девчонкой.

— Не спорю, но почему-то ты всегда поднимала крик, подпрыгивала и хлопала в ладоши, когда Даниэл выигрывал.

Памела не знала, куда деваться от смущения. Взгляд Даниэла был прикован к ней, и когда она, кипя от негодования, вскинула на него глаза, он лишь вопросительно поднял рассеченную шрамом бровь и насмешливо улыбнулся.

— Да. Я всегда ценила мастерство и талант, и никто не станет отрицать, что Даниэл обладал и тем и другим, — с вызовом выпалила она.

— Я польщен, — протянул он.

У него никогда не было проблем с самооценкой.

— Что ж, может, ты наконец дашь мне возможность отблагодарить тебя, как свою самую ревностную болельщицу, за годы верной поддержки? Хотя и с некоторым опозданием…