Нас не разлучить

— Нет, — твердо заявил он. — Я не могу позволить тебе сделать это. Что, если кто-то из учителей увидит тебя? Или ты нарвешься по дороге на самого Джеффри?

— А я прошмыгну за школой. И если Джеффри узнает об этом, я смогу разобраться с ним, — сказала она уверенно. — Джеффри, может, и хамит другим, но со мной он ласков как котенок. Все-таки он мой старший брат. Ну же, Даниэл, решай, — подтолкнула она, заметив, что он смягчается. — Мы можем это сделать.

— Не знаю… — протянул он задумчиво.

— Представляешь, — с веселой улыбкой продолжала она. — Ты победишь Джеффри в его собственной грязной игре, пользуясь его же ракеткой, и он никогда не узнает об этом!

По его лицу она поняла, что убедила его, и не успел он раскрыть рта, чтобы сказать ей об этом, как она уже неслась по коридору на полной скорости. — Увидимся у ворот через десять минут! — крикнула она перед тем, как скрыться из виду.

— Памела! — голос Сьюзи прервал ее воспоминания. — Мел, твой ухажер явился!

— Он вовсе не ухажер! — раздраженно бросила она в ответ и только теперь поняла, что Даниэл уже здесь.

Схватив сумку, она сбежала по лестнице, еще сверху разглядев в холле высокую фигуру в элегантном костюме.

— Мы же собирались встретиться у ресторана! — холодно сказала она, стараясь не выдать волнения, которое заставляло ее сердце колотиться с бешеной скоростью.

Вечер еще не начался, но у нее голова уже шла кругом, как будто она слегка выпила. Сногсшибательного сочетания лазурных глаз Даниэла с его черными блестящими волосами и атлетическим телосложением было достаточно, чтобы в одну секунду лишить ее покоя. Если к этому добавить изысканный костюм темно-синего цвета под цвет его глаз и голубую рубашку, то можно навсегда распроститься с рассудком.

— Я помню, — спокойно ответил он. — Но отныне все будет по-другому. Я не собираюсь больше прятаться по темным переулкам или как вор встречаться с тобой только под покровом ночи. Пришло время покончить с этой идиотской родовой враждой. Честно говоря, я сомневаюсь, что твоего отца хватит апоплексический удар, если он увидит меня в вашем доме.

Увы, причиной беспокойства Памелы было нечто совершенно другое. Но лучше пусть он остается при своем мнении. Пусть думает, что она волнуется из-за вражды семей. Так безопаснее для нее.

— Ты, возможно, прав, — согласилась она. — Хотя отца сегодня вечером нет дома. Я теперь понимаю, что в те годы не способна была посмотреть на вещи трезво. Мой отец был против тебя только благодаря слухам, которые доходили до него. Ему говорили, что ты был зачинщиком всех ссор в школе.

— И, конечно, трудно догадаться, кто кормил его такими историями, — с иронией сказал он.

Встретившись с взглядом его пронзительно-синих глаз, Памела снова невольно вспомнила тот день школьного теннисного турнира — их первую встречу.

Даниэл тогда, конечно же, победил в турнире. Он обыграл всех своих противников, и профессиональный тренер, следивший за его игрой, высоко оценил его потенциал теннисиста. Уже в полдень того же дня он предложил Даниэлу стать его учеником, а спустя сутки они вместе покинули Гринфорд. Позже Памела видела Даниэла только по телевизору. Во всех спортивных программах его расхваливали, как молодую звезду и будущую надежду английского тенниса.

Джеффри был взбешен. Он ходил черный, как туча, и целую неделю после такой телепередачи всей семье приходилось терпеть его злобные, мрачные настроения. Памела тогда умудрилась незаметно вернуть ему ракетку и еще долго содрогалась при мысли о том, что ее ожидало, если бы брат узнал о ее проделке.

Ее путешествие в прошлое прервал глубокий голос Даниэла.

— Я вижу во все этом происки Большого Брата, — проговорил он тем же язвительно-насмешливым тоном. — Ты согласна с этим, Цыпленок Мел?

— Я же просила не называть меня так!

После той первой короткой встречи она снова увидела Даниэла Гранта лишь спустя шесть лет. Он вернулся в Гринфорд восходящей звездой отечественного тенниса, окруженный ореолом славы после победы в международном турнире. Он покинул родной городок шестнадцатилетним подростком, бедным, мало что смыслящим в жизни, а вернулся молодым мужчиной, богатым, искушенным, умудренным и, сверх того, необыкновенно привлекательным.

— Почему? — спросил он. — По-моему, это очень милое имя. Оно очень подходило тебе… В двадцать лет ты была такой смешной тоненькой девчушкой с буйной копной каштановых волос и худыми длинными ногами.