Жемчужный орден

Чуть позже она стыдливо призналась:

– Это было прекрасно, мне очень нравятся подобные изнасилования…

Молодому колдуну ничего не оставалось, как пообещать:

– Не знаю, как потом, но еще тринадцать раз я тебе гарантирую…

И тут же с немым веселым ужасом замер, с недоверием прислушиваясь к своим ощущениям. Ошибки быть не могло: он был полон магической силы! Полноценной, родной силы Эль-Митолана, которая придает невероятную уверенность во всем.

Стараясь не шелохнуться, он проделал весь комплекс магических наблюдений и тут же с горечью осознал, что накопленная во время сексуального акта энергия уже начинает потихоньку рассасываться в окружающем пространстве.

Откатившись в сторону, Невменяемый быстро оделся и отработанными движениями проделал необходимые операции со своим орденом. Верхняя жемчужина налилась насыщенным красным цветом. Не выдержав рвущегося из него восторга, он вновь бросился к недоумевающей и немного обиженной принцессе, схватил в крепкие объятия и горячо зашептал в самое ухо:

– Не знаю, что у нас получится дальше, но в данный момент я счастлив невероятно!

Наследница престола довольно прикрыла глаза, снисходительно улыбнулась и прижала его голову к своей роскошной груди. Уж она-то никогда не сомневалась, что с ней любой мужчина будет беспредельно счастлив.

Глава 48

Князь Лиллам

Начиная со второго «изнасилования», проходившего уже с полного обоюдного согласия, пленники стали замечать некоторые странности, творящиеся вокруг. Вода в большой луже то покрывалась коркой льда, то вдруг вскипала крутым кипятком. То вдруг в замкнутом пространстве храма поднимался ветер. То за стенами вздрагивало и скрипело что-то громадное, то все тряслось и вибрировало. А в самый финальный момент, перед оргазмом, в воздухе возникали тающие на лету снежинки.

Каждый раз после этого Одноухий выдавал новую корзину с продуктами, издевательски посмеиваясь над пленниками, и говорил, что даже священный храм с трудом выдерживает процессы преобразования зверя в нормальное существо. Однако такие аномалии предусматривались в книгах древних, а значит, все пока идет по плану. Жрец желал пленнику быть поактивнее с подружкой и указывал приблизительные сроки следующего мутационного кризиса.

Подобная риторика сверху Кремона очень устраивала. Ежедневно две жемчужины становились красными, а значит, большой сюрприз для мохнатых жрецов не за горами. Потому что возможность для побега отыщется обязательно, и чем больше сил накопится в ордене-артефакте, тем больше шансов на удачное отмщение своим тюремщикам. Вот тут вьюдораши совершили невероятное упущение, видимо, в их древних источниках об этом ничего не говорилось. Но магическая сила либо возникала ниоткуда, либо стены пропускали ее внутрь с десятикратным ускорением. Может, еще и потому эта сила не учитывалась, что ни в каких инструкциях не принимали в расчет наличие Жемчужного Ромба, и сам факт аккумуляции в нем магической силы был неведом создателям храма-шара.

Подобное незнание обещало хорошие перспективы. А то, что пленника-колдуна не обыскали, видимо, обусловливалось необычным способом пленения. Да и на стены слишком понадеялись. Поэтому оставалось только ждать момента, укреплять свое тело обильной пищей и готовиться к побегу. Между часовыми аттракционами ритуального соития пленников совершенно не беспокоили, а скорее всего, даже и не наблюдали за ними. Они вольны были заниматься чем угодно: спать, есть, бегать или заниматься обычным сексом. Принцесса по-прежнему отказывалась одеваться, хотя Невменяемый и отложил для нее свою нательную рубаху и тонкие штаны, которые обычно носил под основными. Штаны были с дырками на коленях, и наследница гордо заявила, что лучше умрет от холода, чем наденет на себя такое уродство, благо в камере было довольно тепло.

Изнывающий от безделья Эль-Митолан периодически «просматривал» состояние своего организма и вскоре с удивлением и с радостным облегчением заметил, что его опухоль стала скукоживаться, словно ссыхаясь. При этом ни дискомфорта, ни болей в желудке не ощущалось. Трудно было прогнозировать дальнейший процесс, но, похоже, события, происходящие в этом храме, явно сказывались на инородном образовании в теле Кремона отрицательно.

Однажды, когда на ордене-артефакте уже красовалось девять красных жемчужин, жрец появился в окошке явно во внеурочное время. Он обеспокоенно справился о самочувствии пленников и предложил добавочную корзину снеди. В душе немало дивясь такому поведению Одноухого, Кремон с некоторой ленцой выкрикнул: