Капризная фортуна

— Нет проблем! — рассмеялась довольная княгиня. — Но у меня такие жесткие требования к ученикам и я такая строгая наставница, что ты сбежишь от меня после первой же тренировки.

— Не сбегу! — последовало твердое заверение. — Стоп! Здесь осторожно, не сдвинь вот эти стопоры ловушек… Иначе наш первый урок так и не состоится… Отлично! И внимательно следи, как иду я.

— Слежу!

— И слушай, чтобы я потом не пересказывал повторно.

— Слушаю!

Так они и двигались в ущелье Крушения, под говор Додюра и под уточняющие вопросы со стороны Аристины. Некоторый шок женщина получила наверху, когда увидела пару орлов и поняла, что люди с ними интенсивно беседуют с помощью свиста. А потом преодолела растерянность и бросилась помогать коку в приготовлении мясных блюд:

— Ты все понимаешь тоже?!

— Почти.

— Научишь меня? — Она даже ладошки просительно сложила. — Я тебя чему угодно учить буду, только помоги этот свистящий язык освоить.

— Хорошо, ловлю на слове. — Додюр с довольным, предвкушающим выражением на лице ловко разделывал доставленную дичь. — Только вот тему твоего ответного наставничества я тебе придумаю позже.

— Согласна! На все согласна! — вырвалось у княгини, но она тут же спохватилась: — Ну нет, не на все. Есть же какие-то определенные границы приличий.

— О-о-о-о!.. А я думал, ты сдерживаешь обещания… Столько обиды и укора слышалось в словах мужчины,

что Аристина сразу смирилась со своей оговоркой:

— Ладно, раз пообещала, пусть так и будет. Ну почему мне так не везет? Не успела от одного рабства избавиться, как по собственной неосторожности попадаю в другое.

Не прекращая работать, Додюр философски пробормотал:

— Не стоит жалеть. Ведь бывает в жизни и приятная зависимость. Причем приятная для обеих сторон… — Он замер, а потом строго воскликнул: — Так и будешь теперь стоять, словно наипрекраснейшая статуя? А кто мне помогать будет? Подай вот тот глиняный таз с маринадом и начинай нарезать лук. Я сам на всю нашу ораву наготовить не успею. Да и каждый катарги ест как трое здоровых мужчин.

Вскоре пара соратников уже работала не покладая рук, скрашивая свою занятость интенсивным обучением свисту.

Присматривающийся к ним с какой-то ревностью Фериоль пожаловался Виктору:

— Почему она со мной не идет на такое общение? Или мне уже не суждено познать любовных томлений и сердечных переживаний? Не стара ли она по возрасту для кока?

— В самый раз! — хохотнул Менгарец. — Тем более что они отныне еще лет сто будут считаться сверстниками. Как и ты с ними тоже. Мало того, как ты уже, наверное, почувствовал, в тебе тоже возродились силы и желание стать отцом. Так что подыскивай себе жену, а то и несколько, и лет тридцать можешь взращивать свое семейство до невероятного количества.

— Издеваешься?

— Нисколько. Сам почувствуешь неуемную тягу и к женщинам, и к интиму с ними через парочку дней. Да что там говорить, уже почувствовал, раз на Аристину такими глазками пялишься!

— Ну на Аристину весь континент готов пялиться днем и ночью.

От этого утверждения товарищ только еще громче рассмеялся:

— А покраснел чего? Ха-ха! Ничего, за такого красавца и знаменитого человека многие женщины на край света пойдут. Так что… не стой на месте, а лучше подкинь дровишек во второй костер. Или хочешь, чтобы и нам за безделье от Додюра влетело? — Довольно потерев ладони, Виктор деловито повернулся к пернатому другу: — Мурчачо!..

И над ущельем Крушения вновь раздался свист общения.

Глава шестнадцатая НОВЫЕ ИМЕНА

Вначале в сопровождении двух орлов прибыла Связующая Стай. Причем увеличению количества людей она явно удивилась:

— Победитель, для дальнего похода ты собираешь целую армию?

— Уважаемая, разве это армия? К нам прибавилась только одна женщина.

— Вот именно! Зато теперь у твоего отряда будет гораздо больше шансов для успешного выполнения намеченной миссии.

Виктор не стал обсуждать такое спорное заявление, только согласно кивнул. Но мысленно усмехнулся: истинный матриархат птичьего царства в действии. Даже такие огромные, гордые птицы не избежали создания в своих отношениях некоторых стереотипов, уже давно искореняемых в остальной Вселенной. Любой разум считается равным иному разуму. Вне зависимости от размера тела или силы мускулов. Только вот спорить об этом сейчас не было ни малейшего смысла.