Ее избранник

Но сейчас он не был чужим. В его глазах полыхало желание, и Ив, словно загипнотизированная, не могла оторвать взгляда от Хантера. А он ласкал ее до тех пор, пока Ив не задрожала от сладкой муки.

Его прикосновения сделали и ее более смелой. Она коснулась груди Хантера, потом ее рука скользнула ниже. Он застонал и хриплым от страсти голосом произнес:

— Ив, я так долго не выдержу, и если ты не хочешь торопиться…

— А если я хочу поторопиться? — с лукавой застенчивостью спросила она.

Хантер внимательно посмотрел на нее.

— Я хочу, чтобы тебе было приятно.

— Мне будет приятно, — уверила его Ив.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О том, что хочу доставить тебе удовольствие.

— Ты доставляешь мне огромное удовольствие, — ответил Хантер и добавил с грубоватой и такой возбуждающей откровенностью: — Я хочу тебя.

— Я тоже хочу тебя, — прошептала Ив.

И тогда они слились воедино, и Ив начала взбираться на вершину, которой однажды уже достигла. Наслаждение, эротическое удовольствие накатывали на нее волна за волной, а потом Ив услышала, как Хантер произнес ее имя с таким глубоким чувством, что слезы полились из ее глаза.

И мир взорвался вокруг них.

Как отдать ему сердце, зная, что Хантер может разбить его? Ведь семья для него важнее, чем она, Ив.

И что он скажет, когда узнает, что они потеряли ребенка?

Но ответы на эти вопросы она будет искать завтра.

А этой ночью она просто хочет быть с ним и верить, что он хочет быть с ней.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ида Кларк, последние десять лет выполнявшая в доме Эмори Раскина обязанности домоправительницы, открыла дверь, прежде чем Ив успела достать собственный ключ. Она крепко стиснула Ив в объятиях, потом отстранилась и внимательно осмотрела ее.

— Неужели ты успела выйти замуж?

На прошлой неделе Ив позвонила Иде и предупредила ее, что дом будет продан, когда они с Хантером приедут в Саванну, а заодно рассказала и о своем замужестве.

— Так уж получилось. — Ив сделала шаг назад, к Хантеру. — Ты помнишь мистера Коулберна?

— Конечно, — медленно проговорила Ида. — Он любит черный кофе.

Хантер рассмеялся и протянул ей руку.

— У вас прекрасная память.

— Такая уж у меня работа, — заметила Ида, отвечая на его рукопожатие. Потом взглянула на Ив и поправилась: — Была. Гаррисоны сказали, что я могу начинать у них, как только вы тут все закончите.

— А ты уверена, что тебе у них понравится? — озабоченно спросила Ив.

— Совершенно уверена. Они прекрасная пара. У них целая куча внуков, которые то и дело наезжают в гости, так что работы хватит. Но я… — она замолчала. — Я буду скучать по тебе и по твоему отцу.

Что-то сжалось в горле у Ив, и она постаралась сдержать набежавшие слезы.

— Я тоже буду скучать по тебе. — И, немного успокоившись, сказала: — Мы собираемся вынести вещи из моей комнаты… Кстати, мы ждем Дугласа Крайтона на ужин.

Ида кивнула.

— Мистер Крайтон звонил утром и предупредил, что приедет к восьми.

— Спасибо, Ида. Мы с Хантером должны решить, какую мебель отправить в Денвер, но паковаться начнем только утром.

Через несколько минут Ив и Хантер поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Ив жалела, что чувство близости, которое возникло между ними прошлой ночью, куда-то пропало. В те полные страсти мгновения ей казалось, что их сердца и души соприкоснулись, а когда она проснулась утром, прильнув к мужу, у нее появилась надежда, что это ощущение родства наполнит всю их дальнейшую жизнь. Но Хантер наградил ее дивным поцелуем, а потом отстранился, вылез из постели и отправился в душ.

Ив очень хотелось знать, о чем думает ее муж. Значила ли прошлая ночь для него то же, что для нее. Но Хантер замкнулся, и она не могла ничего ни понять, ни почувствовать.

Пока Ив поднималась по лестнице, она вспоминала, как в детстве бегала по ней, опечаленная или радостная, одна или с друзьями, собираясь ложиться спать или идя навстречу новому дню. Она провела под этой крышей всю жизнь, и будет скучать, ужасно скучать. Конечно, не только по самому дому. Здесь с каждым диваном, с каждым ковриком, с каждым запахом, каждой картиной на стене связано так много воспоминаний! Дома со временем приобретают индивидуальность, и Ив казалось, что родной дом словно обнимает ее, как только что это сделала Ида.

Они вошли в комнату Ив, и взгляд Хантера скользнул по белой кровати, застеленной бело-синим полосатым покрывалом в розочках, по розовому ковру, по креслу, обтянутому бледно-голубым бархатом, и книжным полкам, уставленным потрепанными книгами и всякими детскими безделушками.