Волчья сотня

В. Ленин. Известия ЦК РКП(б), 191

В кабинет Владимира Зеноновича Май-Маевского, генерал-лейтенанта, командующего Добровольческой армией, вбежал адъютант, штабс-капитан Макаров.^[9] На нем лица не было.

– Ваше превосходительство, – доложил адъютант срывающимся от волнения голосом, – на подступах к городу неожиданно появилась огромная масса махновской конницы. Позицию держит батальон корниловцев,^[10] но надолго их не хватит. В городе войск нет…

Май-Маевский поднялся из-за стола – большой, тучный, громоздкий, с некрасивым, но мощным одутловатым лицом. Он остановил адъютанта коротким жестким окриком:

– Молча-ать! – И тут же продолжил гораздо мягче, но столь же решительно: – Павел Васильевич, вы что же панике поддаетесь? Вы должны ее пресекать, излучать уверенность в наших силах!

– Виноват, ваше превосходительство. – Макаров опустил глаза.

Генерал сел и уже совсем спокойным, деловым голосом начал диктовать приказы:

– Весь мой штаб – на позицию. Все интендантские службы – под ружье и на позицию.

– Трудненько будет… – позволил себе реплику Макаров.

Генерал снова вызверил лицо и рявкнул:

– Пусть кто-нибудь попробует увильнуть! Под тр-рибунал! – И снова продолжил спокойно: – Выздоравливающих в госпиталях срочно вооружить – и на позицию. Теперь распорядитесь, чтобы мне подали к крыльцу автомобиль… открытый автомобиль! Непременно открытый! И соедините меня срочно с генералом Эрдели.^[11]

Час спустя от крыльца резиденции командующего отъехал черный открытый «рено».

Хорошо знакомый всему городу, Владимир Зенонович громоздился на заднем сиденье, решительный и спокойный. Автомобиль сделал несколько замысловатых петель по центральным улицам города, и охватившая было обывателей паника сама собой начала спадать. Генерал здесь, генерал спокоен, генерал знает, что делает.

Пока командующий производил эту демонстрацию, корниловцы, цвет и гордость Добровольческой армии, теряя людей, теряя надежду, щедро проливая свою и чужую кровь, держали оборону на подступах к городу.

Махновцы, превосходившие их численностью в десятки раз, шли в атаку волна за волной, как море атакует берег, – и так же откатывались назад, неся страшные потери. Конная атака захлебнулась, остановленная пулеметами, и теперь на позиции корниловцев наступали отряды перешедшего на сторону Махно «французского корпуса».^[12] Это были хорошие, опытные солдаты, не чета необученным крестьянам.

– Еще одна такая атака, и от нашей роты не останется даже воспоминаний, – сказал, приподнявшись над бруствером окопа, поручик Селиванов, за смертью всех остальных офицеров командовавший третьей ротой корниловского батальона, – похоже, мы так и не дождемся подкреплений…

– Ваше благородие, кажись, идут! – Унтер-офицер Шаньгин дотронулся до плеча поручика и показал ему на приближающуюся со стороны города разномастную неровную колонну.

– Бог мой! – Селиванов едва не расхохотался, несмотря на серьезность положения, – где только они раскопали таких вояк?

Во главе с прихрамывающим офицером – артиллеристом, спешно выписанным из госпиталя, – приближалась толпа штатских, изо всех сил пытающихся держать строй. Какой-то немолодой барин в дорогой тяжелой шубе шел, опираясь на трехлинейную винтовку, как на трость. Остальные были ничуть не лучше.

– Господин поручик! – обратился артиллерист к Селиванову как к старшему на позиции. – Штабс-капитан Стеклов, прибыл в качестве подкрепления с отрядом мобилизованных из числа городских жителей в количестве ста штыков.

– Ох уж и подкрепление, – тяжело вздохнул поручик, – хоть патроны-то есть, господин штабс-капитан?

– Есть, по двадцать патронов на брата.

– Богато! А стрелять ваши орлы умеют?

– Сказали, что умеют, – с сомнением отвечал Стеклов, – но, судя по тому, как обращаются с оружием…

– Ладно, – махнул рукой Селиванов, – некогда разговаривать. Занимайте в окопах места убитых, будем отбиваться.

Штатское подкрепление расползлось по окопам, в ужасе косясь на трупы корниловцев и залитые кровью откосы.

Со стороны махновцев неумолимо надвигалась черная цепь пехоты.

– Штабс-капитан, – безнадежным голосом сказал Селиванов, – умоляю, объясните вашей инвалидной команде, чтобы не стреляли без приказа, не тратили зря патронов. Вы ведь артиллерист, сами понимаете, как важно дать своевременный залп!

---

9 П.В. Макаров – большевик, обманом проникший в Добровольческую армию и долгое время исполнявший обязанности адъютанта В.З. Май-Маевского. Впоследствии разоблачен, бежал из тюрьмы в Севастополе, был в Крыму командиром партизанского отряда. Автор известных мемуаров, послуживших первоосновой для фильма «Адъютант его превосходительства».

10 Именной генерала Корнилова полк, позднее дивизия – гвардейские части, ядро Добровольческой армии. Корниловцы носили фуражки с околышем черного цвета и красной тульей. Обмундирование черного цвета с белым кантом. На рукаве – нашивка с изображением мертвой головы – череп со скрещенными костями.

11 Эрдели, Иван Григорьевич (1870–1939) – белогвардейский генерал от кавалерии, соратник Корнилова и Деникина. Участвовал в формировании Добровольческой армии, командовал конной бригадой и конной дивизией.

12 Русские части, во время германской войны воевавшие в составе французской армии. В 1918 г. Антанта перевезла эти войска в Россию, чтобы усилить ими Добровольческую армию, но, оказавшись на Украине, значительная часть «французов» переметнулась к Махно.