Красавица Диана, дочь погибшего в Египте археолога, в отчаянии. Чтобы...
У писателя-детективщика Марти Стиллуотера неожиданно появляется двойник,...
Нападающих вначале оказалось намного больше, что было только на руку отряду Загребного. Потому что лучше всего уничтожать врага сразу и в одном месте. И уже очень скоро бой затих, перейдя в фазу добивания раненых и зализывания собственных ран.
Только Семен замер на полке, поводя уникальным арбалетом и спуская глаз с прозрачной стены, за которой виднелось три свертка, очень похожие на рулоны ткани.
Глава тридцать первая
Источники иллюзий
Граф Сильвер Бонекью с молодости ненавидел как рабовладельцев, так и производящийся в Колючих Розах наркотический дурман. Да и вообще не понимал, как может женщина вызывать к себе страсть со стороны мужчины с помощью шауреси. Так и сыновей своих воспитывал в духе внутренней непримиримости к царящим в королевстве безобразиям. А внешне и детей научил, и сам научился скрывать свои эмоции и взгляды, потому что понимал, что даже графский титул не защитит его семью от гонений, а то и смерти.
Зато когда его супруга прибыла домой и рассказала о результатах визита в посольство Сапфирового королевства, граф первым вскочил с кровати и стал в волнении готовить свой пояс с оружием.
– Правильно! – восклицал он с одобрением. – Надо и вторую Башню разрушить! И третью – если они не остановятся! И как я сам до этого не додумался?!
– Потому что мысли о болезни лишили нас сообразительности и разума, – напомнил старший сын, усаживаясь на кровати и внимательно присматриваясь к черным пятнам на руках. А его мать, сморгнув слезы от подобной сцены, повернулась к супругу:
– Сильвер, а ребятам не тяжело будет с оружием таскаться?
– А мы его и брать не будем, – отмахнулся тот, не прекращая движения.
– Как? Вдруг там опасность? Ладно, ты еще сам…
– Не переживай, Чиза. Не хочу повторяться, но духи не обращают на нас никакого внимания. А больше так никого нет. Нам будет достаточно лишь боевых, самых прочных кинжалов на поясе, используемых для вскрытия особо заросших ржавчиной и пылью дверей. Да и то я бы предпочел ломы, но только они для нас и в самом деле тяжеловаты будут.
– Па, – вмешался лежащий на кровати младший сын, – а если мы с собой не кинжалы возьмем, а воровские фомки? Ну ты помнишь, те людишки, что к нам пытались вломиться, имели подобные.
– О! Соображаешь! – похвалил сына граф, замирая на месте и пытаясь припомнить случай неудавшегося ограбления. – Кажется, эти инструменты до сих пор в кладовке под лестницей валяются.
– Схожу посмотрю, – подхватилась Чиза.
– Не торопись, у нас до ночи еще уйма времени, успеем собраться. – Он опять продолжил хождение из угла в угол, приговаривая: – У меня и настроение боевое появилось! Если бы не пересекать большой участок двора и сада до входа в катакомбы, отправился туда немедленно.
Действительно, подвалы графского дома никак не соединялись с городскими катакомбами, и для вхождения в них приходилось пробираться к далеко расположенному оврагу на пустыре.
Старший сын теперь переключил свое внимание с рук на отца:
– Вдруг твоя бодрость не от боевого настроения? Ты вон и отоспался с самого утра неожиданно быстро после целой ночи блужданий. – Все уставились на него с недоумением, и он стал пояснять: – Я имею в виду, что в рукописи лишь четко указывалось, что, цитирую: «…панацея от сечевицы находится именно в подземельях…» Но ведь там не говорил ось, что это определенные лекарства, мази, плесень или эликсиры. Значит, выздоровление может начаться лишь по причине присутствия больного среди огромного количества духов. Или по причине нахождения в неприятной, сырой, затхлой атмосфере подземелий. А может, и те самые устройства, о которых ты рассказывал, магически подействовали на тебя, и ты сразу взбодрился.
– Хм! Да ты тоже отлично соображаешь! – с гордостью констатировал граф и впился глазами в свои ладони. Теперь уже вся семья уставилась на него в ожидании. – Э-э-э… да нет… никаких улучшений. Но мы теперь постараемся присмотреться к пятнам более конкретно. А если наше здоровье и в самом деле пойдет на поправку, то…
В образовавшейся паузе раздался восторженный голос младшего сына:
– То мы станем самыми богатыми на континенте!
Отец строго посмотрел на отрока и речитативом стал читать мораль:
– Никакое богатство не сможет сравниться с гармонией твоего сознания. И будучи хоть трижды самыми богатыми или обеспеченными, можно мучиться от несправедливости, творящейся вокруг, а в худшем случае и смертельно пострадать от нее. Никакое количество денег не прикроет нас от укоров собственной совести, которая сейчас нас подталкивает только к одному: уничтожению рабства и шауреси в нашем королевстве. Согласен?