Империя иллюзий

Недавние охранники министра с жаром принялись доказывать, что бывает. Они скрупулезно перечислили все замеченные уровни своего ныне покойного босса, обрисовывали признаки обороны и еще массу мелких деталей, по которым и в самом деле получалось, что Пасибжух при жизни обладал просто немыслимыми умениями. Уставший с ними спорить граф Фаурсе подошел к покойнику и вынул копье из тела и стула. Хотя для этого и пришлось разрубить грудь старика мечом. Затем быстро обыскал его и вернулся к группе по спасению Пьера, держа в руках огромный кристалл красного рубина, чуть ли не в двадцать сантиметров длины:

– Что это такое?

– Понятия не имеем!

– Но министр никогда с этим предметом не расставался.

– Есть подозрения, что в нем он накапливал силу.

– Правда, раньше он словно изнутри подсвечивался. А сейчас темный совсем…

– Может, кончилась у него силенка-то?

Просматривать призмообразный камень магическими силами оказалось бесполезно: ничего особенного. Хоть и нереально громадный, но рубин как рубин. Зато вовремя на память пришли и последние слова Пасибжуха. Он ведь узнал волшебное копье и назвал какое-то имя.

– Кто такой Асма? – На что Шабены лишь пожали плечами. Как бы сама собой в голову пришла дельная мысль: – Видимо, этот Асма пытался убить вашего министра и имел для этого силы. Ведь он больше никого не боялся?

В этот момент стал подниматься на ноги кардинально подлеченный Лаукше. Пытаясь проморгать запекшуюся на веках кровь, он сказал:

– Но Пасибжух совершил другую ошибку – проигнорировал Загребного! За что и помер как последняя собака!

Трое его коллег словно очнулись от этих слов, и смутные воспоминания о легендах их мира пробили себе дорогу через мутные годы и привычки самоизоляции Айлона:

– Точно! Это ведь он!

– Загребной?..

– А кому же еще помогает Сапфирное Сияние? Только Загребному!

Спорить с ними было бесполезно, да и не надеялся Семен на то, что все окажутся ничего не помнящими и его не опознают. Тем более образованные Шабены с высокими уровнями.

– Постарайтесь держать ваши догадки в тайне, – было единственное, что он попросил. – Не всегда подобные новости следует распространять со скоростью пожара.

– Да вы не волнуйтесь, сами это понимаем.

– Ух, ведь совсем забыл!.. – непроизвольно вырвалось у графа Фаурсе. Он вдруг вспомнил о своей ненаглядной демонессе и, представив, с какими нетерпением и паникой она мечется по тракту, бросился поднимать свой щит. – Значит, так, господа! Вы можете приказать вашим рыцарям опустить оружие и открыть дорогу? Иначе мне их придется…

– Конечно, граф! Зачем уничтожать ни в чем не повинных бравых вояк!

Двое Шабенов бросились к дороге, и вскоре оттуда послышались отчетливые команды. Прислушиваясь к ним краем уха, Семен приблизился к Пьеру, которого поддерживал под локоть лечащий коллега, и протянул руку для рукопожатия:

– Прощай, мой добрый друг! Только у меня к тебе одно пожелание и одна просьба: как можно быстрее открывайте все границы, и, как только сможешь, напиши мне подробное письмо в столицу Колючих Роз.

– Обязательно! – твердо пообещал полицейский. – Можешь не сомневаться.

– Думаю, вы теперь и сами наведете здесь должный порядок?

– Постараемся. Да и король в самом деле обрадуется. Может, вы все-таки хоть на пару часов вернетесь в столицу? Аудиенция у монарха и награды вам обеспечены.

– Пьер, разве дело в наградах?

– Да, граф, конечно… Понимаю, как вы спешите, и не смею больше задерживать. Счастливого пути! – и уже в спину уходящего Загребного крикнул: – Передавайте привет госпоже маркизе!

– Обязательно! – бросил через плечо Семен и ускорил шаг.

На спешно освобождающейся от заграждения дороге он высмотрел своих немного бледных гвардейцев и ободряюще махнул им рукой. На своего коня взлетел соколом и сразу ударил стременами. Но как только три путника стали проезжать неровно вытянувшийся строй рыцарей, как один из Шабенов, недавно еще охранявший Пасибжуха, истошно заорал:

– На-а ка-ра-ул! Счастливого пути!

Не только озадаченные, но и безмерно удивленные рыцари тем не менее довольно мощно грянули троекратное «ура!», чем еще больше подстегнули застоявшихся лошадей, и те понесли всадников с самой максимальной скоростью.

Глава девятая

Соперницы

Прибыв в дом к своей союзнице, принцесса застала полную тишину как на подворье, так и на всей остальной территории. Все окна оказались плотно зашторены, а первые этажи еще и прикрыты массивными ставнями. Правда, неприступные кованые ворота на въезде во двор раскрылись и на улицу вышел разнаряженный распорядитель.