Белое безмолвие смерти

Дроу махнула рукой.

— Уже сгорели, да так, что и пепла не найдёшь. Я даже догадываюсь, кто это сделал…

— Лапарт?

— Нет, дядюшка любит риск, но недостаточно безумен, чтобы напасть на посла. У него несколько другое хобби. А тебя взяла Паучья Команда… они это любят, схватить кого-нибудь, кто считает себя в безопасности, и продать в рабство, ну или замучать до смерти. У них это вроде религиозного служения, помогает повысить статус, боевое умение, а иногда и магическую силу. А Лапарту всё равно, у кого рабов покупать.

— И вы терпите таких безумцев в своём государстве?! Они же войну могут спровоцировать!

Назиль пожала плечами, забыв, что собеседник не может этого видеть.

— Мой народ любит войны. А «не потерпеть» Паучью Команду довольно сложно, они великолепные воины, сильные маги, и любой, кто пытался призвать этих ребят к порядку, сам становился их следующим развлечением. Даже высокородные лорды предпочитают не связываться. Королева, пожалуй, могла бы… но она им симпатизирует.

— В таком случае, вы все сошли с ума… — вампир скривился, — впрочем, это неважно. Нам все равно нужна ваша помощь. Как я могу увидеться с вашей Королевой?

Эльфийка хищно улыбнулась.

— Если ты попадёшь к Королеве, то станешь её собственностью, а я останусь с ушами. Я не для этого рисковала жизнью, сражаясь с тобой, чтобы отдать такого интересного раба, ничего от него не получив. Вот если ты сделаешь для меня что-нибудь полезное или приятное, я подумаю, как устроить тебе аудиенцию. Разумеется, после того, как выжму из тебя все интересные рассказы, какие ты знаешь. Так что в твоих интересах сотрудничать. Чем быстрее я тобой наиграюсь, тем скорее ты сможешь выполнить свою посольскую миссию.

Вампир застонал.

— Послушай, сейчас не время для ваших игр! Каждая минута бесценна! Речь идёт о сохранении всей жизни в Носфере, и жизни твоего народа в том числе!

Назиль улыбнулась ещё шире, и придвинув себе кресло, устроилась поудобнее:

— Вот и замечательно, мой дорогой! С этого рассказа ты и начнёшь… А там уже я решу, что с тобой и твоей миссией делать. Так что я очень внимательно слушаю…

На улицах шла резня.

Люди плохо понимали, кого и зачем они убивают, кто и зачем убивает их. Толпе нужно было выместить на ком-то ярость, подавить свой страх хотя бы и ценой жизни. Какой-то самозванец (вероятнее всего — агент Упокоителей) объяснил, что всему виной некроманты. Дескать, они своими жуткими и кровавыми обрядами переполнили меру терпения Судии, и тот явился в мир, чтобы карать правых и виноватых. С тем же успехом главными злодеями можно было назначить чужаков, грамотеев, богачей, солдат, или даже белых кроликов — людям, по большому счёту, было всё равно, кого громить. Они просто хотели крови.

Разумеется, некроманты не стали ждать, пока толпа до них доберётся. Как только первые отряды погромщиков ворвались в их квартал, мастера по нежити пробудили свою первую линию обороны. Вылезающие посреди улицы зомби и скелеты на некоторое время сдержали толпу — где физической силой, где суеверным ужасом… Потом их просто смяли массой, повалили и растоптали тысячами ног.

Старейшины квартала попытались выслать переговорщиков, урезонить взбесившихся горожан. Живыми успела уйти едва ли треть. Тогда колдуны обиделись, и в ход пошла действительно опасная магия. Законы Воскресителей запрещали использовать, хранить или изучать подобные заклинания в черте города — но когда речь идёт о выживании, соблюдение закона никого не беспокоит. Тем более, что некоторые из некромантов сами состояли в Братстве, и не сомневались, что их оправдают. Правильно, в общем, не сомневались.

Великаны-мертвецы в ржавых доспехах крушили нападающих огромными мечами. Призраки, выходя из стен, впивались в губы жертв убийственным поцелуем, высасывая жизнь. Летящие черепа обгладывали плоть до костей. Убитые погромщики тут же вставали и обращались против своих же друзей и родственников.

Но энергии хватало на сотню-другую боевых заклинаний, а нападавших было несколько десятков тысяч. И к тому же, эти люди отнюдь не являлись суеверными крестьянами. Граждане Ленизара, хотя и легко поддавались внушению (что доказывал сам факт погрома), привыкли иметь дело с нежитью всех форм и видов. У каждого второго был при себе защитный амулет против духов, каждый третий нёс какое-нибудь древковое оружие, на которое так удобно насаживать мертвецов… Защитников постепенно оттесняли вглубь квартала, ярость толпы перехлёстывала через всякие понятия о вменяемости. К счастью, женщин, стариков и детей им пока не досталось, но пятёрку школяров, не успевших отступить вовремя, просто забили ногами. Брошенный кем-то камень разнёс череп седому колдуну, не вовремя выглянувшему из укрытия. Ещё полчаса — и чародеев бы смяли, невзирая на всё их тёмное искусство. Но тут наконец подоспела городская стража.