Как пламя костра

Сет готовил кофе. Он надел только брюки, его торс был обнажен. Вопреки размолвке сердце Дарси переполнилось любовью. Она не знала, как начать и даже как привлечь к себе его внимание, а потому так и стояла на пороге в нерешительности. На миг ее охватило желание бесшумно отступить и укрыться в спальне. Пришлось напомнить себе, что не в ее привычках избегать решения проблем, как бы они ни были сложны.

Подбодрив себя, Дарси приблизилась, бесшумно ступая босыми ногами по линолеуму, и дотронулась до руки Сета. Он кивнул в знак приветствия. Дарси уловила на его лице грусть, смешанную с разочарованием. Она знала, что он постарается скрыть свое настроение. Когда кофеварка заработала, он медленно и не слишком охотно повернулся к Дарси и сказал ровным тоном:

— Я подумал, что нам обоим нужно позавтракать. Что ты предпочитаешь — яичницу или тосты?

Вот, значит, как он намерен держаться. Как будто ничего не случилось.

— Сет, я предпочитаю, чтобы мы все обсудили!

Лицо его омрачилось. После недолгого размышления он заговорил снова:

— А мне кажется, нужно просто перечеркнуть все то, что было сказано в пылу ссоры. Важно только настоящее, а прошлое не имеет значения.

— Вот как? — вспыхнула она. — Не говори ерунды! Как это прошлое может не иметь значения? Да ведь именно оно сделало каждого из нас таким, каков он сейчас! Если мы будем отрекаться от своего прошлого, у нас не будет настоящего.

— Я не желаю говорить о прошлом, — все же сказал Сет. — Это ничего не изменит.

— Не желаешь — и не говори, это твой выбор. Но ты можешь хотя бы выслушать мою историю?

Едва ли сознавая, что делает, Сет потянулся и поправил прядь волос на виске Дарси.

— Хорошо, — сказал он намного мягче. — Идем в гостиную.

Идя вслед за Дарси, он ни на миг не мог отрешиться от мысли о том, что под розовым шелком халата тело ее остается совершенно обнаженным, а потому устроился на диване так далеко от нее, как только мог. Она храбро встретила его взгляд.

— Я слушаю, — поощрил он все так же мягко.

— Я уже говорила, что мы с папой были очень близки, — начала Дарси, беспокойно играя поясом, — а после маминой смерти сблизились еще больше, стали настоящими друзьями. Мало кто из девочек может откровенно обсуждать с отцом свои проблемы, но для нас не было закрытых тем. Помню, я поделилась с папой своим разочарованием после первого поцелуя. В то время мне было уже семнадцать, но все равно я ожидала, что земля уплывет из-под ног, а когда этого не случилось, решила, что это какой-то мой личный недостаток, что со мной не все в порядке. Папа сказал тогда, что земля может в самом деле уплыть из-под ног, но случится это только с тем, кто для меня создан и для кого создана я, что только так это и бывает в жизни. Еще он сказал, что я узнаю своего единственного — сердце подскажет, что это именно он. — Дарси вздохнула, на лице появилась извиняющаяся улыбка. — Но я никогда особенно не понимала мужчин. Меня с детства интересовали двигатели, и в них я разбиралась куда лучше.

Сет кивнул. Он не мог не согласиться, потому что и сам разбирался в законах намного лучше, чем в женских характерах.

— Я всегда работала бок о бок с папой как равная, — продолжала Дарси, — и не должна была постоянно притворяться глупенькой, страдать оттого, что мне недостает роста или что мои формы недостаточно пышны, а главное, я не нуждалась в притворстве. Все, что мне было нужно, — это оставаться собой, постоянно совершенствоваться в механике и позже стать папиным партнером по бизнесу. Лишь где-то в глубине души я мечтала, что однажды в мою жизнь войдет тот, кто примет меня такой, какая я есть.

Девушка умолкла и некоторое время сидела с отрешенным видом, словно заглядывая в прошлое. Потом она заговорила снова:

— И вот появился Гэри. Он прямо сказал мне, что не желает иметь детей — и, я думаю, не только моих, а детей в принципе. По его словам, это кандалы на ногах артиста. Если заводишь детей, лучше навсегда поставить крест на карьере.

Сет воспользовался паузой, чтобы поразмыслить над услышанным. В тот момент Дарси была моложе, ее обманули и предали, к тому же она стояла перед нелегким выбором. Мог ли он, зрелый мужчина, годами боровшийся за права отцовства, понять ее тогдашние чувства? Возможно, ему не мешало помнить, что каждый случай индивидуален и что в любом конфликте существуют в конечном счете две стороны.

— Дарси, — сказал он, уперев локти в колени и положив подбородок на сплетенные пальцы, — но ты хоть пыталась представить, как отнесся бы Гэри к этому известию?