Великий маг

– У России, – сказал я, – к сожалению, нет четкого самосознания. Стоит русскому выехать за рубеж, он тут же старается натурализироваться, никому не сообщает, что он русский. А встреч с соотечественниками избегает, страшится испачкаться. Ведь они все еще русские, а он уже на более высокой ступени: немец, француз, англичанин, американец и тэдэ и тэпэ… Понятно, эти уже потерянные, но в России все еще остаются так называемые националисты, которые все еще находят чем гордиться в самой России, в ее прошлом.

Я умолк, медведистый парень вскинул руку. Я кивнул, встретившись с ним взглядом, он сказал горячо:

– Курсант Медведев. Простите, я как-то ожидал, что раз в книге такая тема, то вы коснетесь и проблемы призвания Рюрика…

– Садитесь, – ответил я. – Вы знаете, какая великая инфистская война идет между норманнской и славянской теорией о призвании Рюрика. Этой войне уже полтыщи лет, а конца ей не видно!.. Бои ожесточенные потому, что очень уж заманчив выигрыш. Славянофилы стоят насмерть, доказывая, что Рюрик – славянин, как будто от признания, что он был немцем или шведом, – вся Россия вот прямо щас рухнет и рассыплется в пыль, а мы все мгновенно превратимся в немцев. Конечно, этого не случится, но все-таки основание для такой ожесточенной войны есть, есть… Дело в том, что наш дух все-таки подупадет от такой, казалось бы, мелочи.

Бережняк поинтересовался с места:

– Но ведь Англию завоевывали все, кто только замечал этот остров: пикты, скоты, саксы, англы, французы… в смысле, французские норманны, и все равно она остается Англией, хоть ее иногда называют и Британией, какая разница?

Я скупо улыбнулся.

– У них оборона крепче. Если один из камешков развалится, стена не рухнет. У нас же оборона, увы, намного хлипче. Потому нам так важны победа на поле Куликовом и славный бой под Бородино, которые чрезмерно бойкие считают вообще победой. Больше у нас почти нет побед, не считая Великой Отечественной, как особенно и нет эпохальных свершений, которыми можно бы потрясать перед остальными народами. Зато вот комплекс неполноценности нам Петр Великий привить сумел, сумел…

Медведев поднял руку, встал.

– Но есть же археологические находки, свидетельствующие…

Я усадил его движением длани, пояснил:

– Есть еще один способ наносить ущерб: подсовывать заведомо нелепые вещи. К примеру, что история русских насчитывает уже десять тысяч лет, а то и все сто, вон в Арктике подо льдом нашли какие-то следы, похожие на руины, значит, это Гиперборея – прародина русских, пеласги – тоже русские, а про этрусков и говорить неча!.. Это дискредитирует в глазах большинства саму идею самобытности русской нации. А те, кто придерживается таких взглядов, начинают выглядеть даже в глазах сторонников придурком. Сперва сторонятся его, а потом и самой идеи русскости…

Медведев спросил упрямо:

– Но все равно, вы же не случайно взяли эту тему?

– Не случайно, – признался я. – Враг всегда старается наносить удары по самым важным объектам. Раньше это были склады с оружием, аэродромы, скопления танков, мосты, потом в первую очередь старались нарушить связь, ослепить все спутники и телекоммуникации. Сейчас перешли к информационной бомбардировке, ибо зачем взрывать аэродромы, убивать массы специалистов, если можно их одним метким попаданием превратить из русских в американцев?

Медведев зло посмотрел по сторонам. Бережняк и его компания ответили ему брезгливыми взглядами.

Прозвенел звонок. Я нарочито выдержал паузу, но никто не вскочил, не ринулся к выходу. Все сидят спокойно, уже контролируют себя, чем отличаются от животных и юсовцев, глаза внимательные, а манеры сдержанно уверенные.

– На сегодня все, – сказал я. – Спасибо, что слушали так внимательно. В следующий раз коснемся кирпичиков, из которых строится любое здание литературы, – языка. До свидания!

Из аудитории я выходил, окруженный группой Медведева и Мерилин. Уже перед дверью в коридор нас догнали Бережняк и его друзья, за ними тянулся расширяющийся клин остальных. Бережняк поинтересовался очень вежливо:

– Давно хотел спросить, что означает ваше таинственное «и тэдэ и тэпэ»?

Забирка ехидно улыбнулся, сказал громко:

– Это сокращение, которое заставляет верить, будто говорящий знает больше, чем на самом деле.

Глава 10

Проснулся в жарком липком поту. Сонно отодвинулся с испачканной половины кровати на другую сторону, снова провалился в темное сладкое неистовство, где толстые жаркие бабы, где все мои желания – закон, где я хватаю и пользую…