Волки Кальи

— Они не уходят далеко, — согласился Роланд. Самокрутку он давно докурил. Ломкой бумаги и табачных крошек хватило на две затяжки. — Призраки всегда обитают в одном доме.

— Разумеется, в одном, бедняжки. А мне хотелось уехать. Каждый день солнце садилось чуть раньше, и каждый день я чувствовал, что зов тех дорог, тех тайных хайвеев, становится чуть сильнее. Частично, причину следовало искать в знаменитом географическом методе лечения жизненных проблем. Наверное, я уже убедил себя, что он мне поможет. Совершенно нелогичная, но мощная вера в то, что переезд все изменит в лучшую сторону. Частично в надежде, что в другом месте, более открытом месте, больше не придется иметь дело ни с вампирами, ни с ходящими трупами. Но был и еще один момент. Ну… пожалуй, решающий, — Каллагэн улыбнулся, точнее, чуть растянул губы, обнажив десны. — Кто-то начал на меня охотиться.

— Вампиры, — догадался Эдди.

— Д-да… — Каллагэн прикусил губу, потом повторил, более уверенно. — Да. Но не просто вампиры. Это предположение представлялось наиболее логичным, но было не совсем верным. По крайней мере, я знал, что это не мертвяки. Они могли меня видеть, но плевать на меня хотели, может, только надеялись, что я могу вернуть их в мир живых. Вампиры третьего типа меня засечь не могли, я это вам уже говорил, уж тем более догадаться, что именно я на них охочусь. Осмотрительностью, памятью на лица, они не отличались, в какой-то степени и им была свойственна амнезия, которая возникала у их жертв.

Впервые я понял, что мне грозит опасность, в одну из ночей, которую проводил в парке на Вашингтон-сквер, незадолго до того, как убил женщину из банка. Парк стал для меня домом, и не только для меня. Летом он превращался в общежитие под открытым небом. У меня даже появилась любимая скамья, хотя мне и не удавалось занимать ее каждую ночь… я и подходил к ней не каждую ночь.

В тот вечер, душный, с далекими раскатами грома, с зарницами, чувствовалось, что гроза может докатиться и до Нью-Йорка, я появился в парке около восьми вечера. С бутылкой в бумажном пакете и книгой Эзры Паунда «Кантос». Направлялся к своей скамье, когда увидел на спинке соседней надпись, нанесенную спреем: «ОН ПРИХОДИТ СЮДА, У НЕГО ОБОЖЖЕНА РУКА».

— Господи, — прошептала Сюзанна.

— Я тут же ушел из парка и провел ночь в проулке в двадцати кварталах от него. Я нисколько не сомневался, что в этой надписи речь шла обо мне. Через два вечера я снова увидел ту же надпись, на тротуаре около бара на Лексингтон-авеню, где я часто пропускал стаканчик, а иногда съедал сэндвич. На этот раз ее сделали мелом на асфальте, и подошвы прохожих практически стерли ее, но я все-таки сумел прочитать: «ОН ПРИХОДИТ СЮДА, У НЕГО ОБОЖЖЕНА РУКА». А вокруг роились кометы и звезды, словно автор хотел замаскировать надпись. В квартале от бара, на знаке «Стоянка запрещена», черным маркером написали: «ВОЛОСЫ У НЕГО В ОСНОВНОМ СЕДЫЕ». Наутро я увидел надпись на борту автобуса: «ВОЗМОЖНО, ЕГО ЗОВУТ КОЛЛИНГВУД». Спустя два или три дня, в тех местах, где я часто бывал, мне стали попадаться постеры, какие развешивают хозяева пропавших домашних животных. Я видел их в Нидл-Парке, в западной части Центрального парка, у бара «Городские огни» на Лексингтон-авеню, в паре клубов в Виллидж.

— Постеры поиска пропавших домашних животных, — промурлыкал Эдди. — Знаешь, блестящая, между прочим, идея.

— Все одинаковые, — продолжил Каллагэн. — «ВЫ НЕ ВИДЕЛИ НАШЕГО ИРЛАНДСКОГО СЕТТЕРА? ОН ГЛУПЫЙ И СТАРЫЙ, НО МЫ ЕГО ЛЮБИМ. У НЕГО ОБОЖЖЕННАЯ ПРАВАЯ ПЕРЕДНЯЯ ЛАПА. ОТКЛИКАЕТСЯ НА КЛИЧКИ КЕЛЛИ, КОЛЛИНС И КОЛЛИНГВУД. МЫ ЗАПЛАТИМ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ». А ниже ряд долларовых значков.

— И для кого развешивались эти постеры? — спросила Сюзанна.

Каллагэн пожал плечами.

— Не знаю. Может, для вампиров.

Эдди устало потер лицо.

— Ладно, давайте разбираться. У нас есть вампиры третьего типа… бродячие мертвяки… а теперь появляется эта третья компания. Члены которой развешивает постеры, использующиеся в случае потери домашнего животного, но речь в них идет совсем не о домашнем животном, и что-то пишет на стенах, дорожных знаках и тротуарах. Кто они?

— Слуги закона, — ответил Каллагэн. — Так они себя называют, иногда. Среди них не только мужчины, но и женщины. Иногда они называют себя регуляторами. Многие носят длинные желтые плащи… но не все. У большинства на руке татуировка… синий гроб… но не у всех…