Волки Кальи

— Нет. Только что-то бормотал. Как спящий человек, которому снится кошмар.

— Тогда он не сможет ответить на этот вопрос, не так ли? Хенчек, ты просил помощи и поддержки. Просил от лица всех своих кланов. Тогда помоги мне! Помоги мне, чтобы я смог помочь тебе!

— Я не вижу, чем это поможет.

Может и не помогло бы, не помогло бы в борьбе с Волками, которые страшной угрозой нависли над всей Калья Брин Стерджис, но у Роланда были и другие заботы, в других мирах, сразиться ему и его ка-тету предстояло не только с выходцами из Тандерклепа. Он стоял, глядя на Хенчека, положив руку на хрустальную ручку двери.

— Она была приоткрыта, — наконец, ответил Мэнни. — Так же, как и ящик. На чуть-чуть. Тот, кого они зовут Стариком, лежал лицом вниз. Здесь, — Хенчек указал на усыпанный камешками и костями пол пещеры у ног стрелка. — Ящик стоял у его правой руки, открытый вот на столько, — Хенчек развел большой и указательный палец примерно на два дюйма. — Из него доносились звуки каммен. Я слышал их и раньше, но таких громких — никогда. От них у меня заболели глаза, покатились слезы, а Джеммин вскрикнул и двинулся к двери. Наступил на руку распростертого на земле Старика и даже этого не заметил.

Дверь была приоткрыта, как и ящик, и из нее в пещеру лился ужасный свет. Я много путешествовал, стрелок, побывал во многих где и во многих когда; я видел другие двери и тодэш-такены, дыры в реальности, но никогда не сталкивался с таким светом. Черным, как все в пустоте, но в нем выделялось что-то красное.

— Глаз, — уточнил стрелок.

Хенчек уставился на него.

— Глаз? Так ты говоришь?

— Думаю, что да. Черноту, которую ты видел, отбрасывал Черный Тринадцатый. А красное — скорее всего, Глаз Алого Короля.

— Кто он?

— Я не знаю. Мне лишь известно, что находится он далеко на востоке, в Тандерклепе или еще дальше. Я верю, что он, возможно, хранитель Темной Башни. Может, даже думает, что Башня принадлежит ему.

При упоминании Роландом Темной Башни старик, словно в ужасе, закрыл глаза руками.

— Что произошло потом, Хенчек? Скажи мне, прошу тебя.

— Я потянулся к Джеммину, чтобы остановить его, потом вспомнил, как он наступил на руку лежащего мужчины, не заметив этого, и отказался от этой мысли. Подумал: «Хенчек, если ты это сделаешь, он утащит тебя за собой», — старик встретился с Роландом взглядом. — Мы путешествуем, тебе это известно, и редко испытываем страх, потому что полностью доверяем Всевышнему. Однако, я испугался этого света и мелодии этих колокольцев, — он помолчал. — Они ужаснули меня. Я никогда не говорил о том дне.

— Даже с отцом Каллагэном?

Хенчек кивнул.

— Он ничего не сказал вам, когда очнулся?

— Спросил, умер ли он. Я ответил, если он умер, то мы тоже мертвецы.

— А что случилось с Джеммином?

— Умер через два года, — Хенчек похлопал по левой стороне груди. — Сердце.

— Сколько лет прошло с тех пор, как вы нашли Каллагэна?

Хенчек покачал головой.

— Стрелок, я не знаю. Ибо время…

— Да, сдвинулось, — нетерпеливо прервал его Роланд. — Но все-таки, по твоим прикидкам.

— Больше пяти лет, потому что он построил церковь и заполнил ее суеверными дураками, ты понимаешь.

— А что сделал ты? Как спас Джеммина?

— Упал на колени и закрыл ящик, — ответил Хенчек. — Это все, что я мог сделать. Если б промедлил еще секунду, то затерялся бы в черном свете, который все лился из двери. Он отбирал у меня все силы… и туманил голову.

— По-другому и быть не могло, — мрачно бросил Роланд.

— Но я действовал быстро, и как только крышка захлопнулась, закрылась и дверь. Джеммин барабанил по ней кулаками, требовал и молил, чтобы она пропустила его. Потом упал, потеряв сознание. Я вытащил его из пещеры. Вытащил их обоих. Побыв какое-то время на свежем воздухе, они пришли в себя, — Хенчек поднял руки, опустил, как бы говоря: «Такие вот дела».

Роланд в последний раз попытался повернуть ручку. С прежним результатом. Но он понимал, что ситуация изменится, если принести сюда магический кристалл…

— Пора возвращаться, — он опустил руку. — Я хотел бы успеть в дом отца Каллагэна к ужину. А для этого нам нужно быстро спуститься к лошадям и еще быстрее скакать всю дорогу.

Хенчек кивнул. Борода во многом скрывала выражение его лица, но Роланд чувствовал, что старик испытывает облегчение, покидая пещеру. Облегчение испытывал и Роланд. Кому приятно слышать обвиняющие крики матери и отца, доносящиеся из пропасти. Не говоря уже про крики мертвых друзей.