Волки Кальи

— Тогда я смогу пойти с вами! — с жаром воскликнул Каллагэн.

— Может, и пойдешь, — ответил Роланд. — Но, в конце концов, ты перенес ящик, вместе с шаром, в церковь. Чтобы утихомирить его.

— Да. И, по большому счету, это сработало. В основном он спит.

— Однако, ты говорил, он отправил тебя в Прыжок.

Каллагэн кивнул. Жар из голоса исчез. Осталась только усталость. Он вдруг постарел на добрый десяток лет.

— Первый раз он отправил меня в Мексику. Вы помните начало моей истории? Писателя и мальчика, который верил в существование вампиров?

Они кивнули.

— Как-то ночью, когда я спал, шар добрался до меня, и я оказался в Лос-Сапатосе. На похоронах. Похоронах писателя.

— Бена Мейерса, — кивнул Эдди. — Автора «Воздушного танца».

— Да.

— Люди тебя видели? — спросил Джейк. — Нас вот — нет.

Каллагэн покачал головой.

— Нет. Но чувствовали. Когда я направлялся к ним, они отходили. Словно воспринимали меня, как дуновение холодного ветра. Мальчика я увидел. Марка Петри. Конечно, уже не мальчика. Молодого мужчину. Из его речи я понял, что в Лос-Сапатосе середина девяностых годов… Надолго я там не задержался, но все-таки успел увидеть, что мой юный друг из далекого прошлого не тронулся умом, голова его осталась ясной. Так что, возможно, в Салемс-Лоте я хоть что-то, но сделал правильно, — он помолчал. — В своей речи Марк называл Бена отцом. Меня это тронуло до глубины души.

— А твой второй Прыжок? — спросил Роланд. — Ты попал в замок Короля?

— Там были птицы. Огромные, жирные, черные птицы. Об остальном говорить не буду. Во всяком случае, ночью, — сухо отрезал Каллагэн. Вновь поднялся. — Может, в другой раз.

Роланд кивнул, принимая его решение.

— Мы говорим, спасибо тебе.

— Вы тоже идете спать?

— Скоро, — ответил Роланд.

Они вновь поблагодарили его за рассказ (даже Ыш, и тот коротко тявкнул) и пожелали ему спокойной ночи. Проводили его взглядом, а потом несколько секунд молчали.

20

Первым заговорил Джейк.

— Это Уолтер оказался позади нас, Роланд! Когда мы покинули дорожную станцию, он оказался позади нас! Вместе с отцом Каллагэном!

— Да. Получается, что с тех пор Каллагэн — часть нашей истории. От таких мыслей мой желудок поднимается к горлу. Словно я потерял вес.

Эдди коснулся уголка глаза.

— Когда ты проявляешь такие эмоции, Роланд, у меня внутри все тает, — а стоило Роланду взглянуть на него, добавил. — И не смейся, пожалуйста. Ты знаешь, мне нравится, когда ты шутишь, но сейчас ты смущаешь меня.

— Извини, — ответил Роланд с легкой улыбкой. — Тот юмор, который у меня остался, рано отправляется на покой.

— А вот мой бодрствует всю ночь, — ответил Эдди. — И мне не дает заснуть. Рассказывает мне шутки. Тук-тук, кто там? Это я, почтальон…

— Ты закончил? — оборвал его Роланд.

— Да, но только на время. Потому что голоса моего юмора не заглушить. Он обязательно даст о себе знать. Могу я задать тебе вопрос?

— Глупый?

— Я так не думаю. Надеюсь, что нет.

— Тогда задавай.

— Эти двое мужчин, которые спасли задницу Каллагэну в прачечной Ист-Сайда… ты думаешь, они именно те, о ком думаю я?

— А по-твоему, кто они?

Эдди посмотрел на Джейка.

— Что скажешь, о, сын Элмера? Есть идеи?

— Конечно, — ответил Джейк. — Это Келвин Тауэр и второй парень из магазина, его друг. Который загадывал мне загадки о Самсоне и реке, — он щелкнул пальцами раз, другой, улыбнулся. — Эрон Дипно.

— А что ты можешь сказать насчет перстня, упомянутого Каллагэном? — спросил Эдди. — С надписью «Экслибрис»? Я не видел этого перстня ни у одного из них?

— А ты смотрел? — полюбопытствовал Джейк.

— Нет, конечно. Но…

— И не забывай, что мы видели его в 1977 году. А Каллагэну они спасли жизнь в 1981. Может, кто-то дал мистеру Тауэру этот перстень именно в эти четыре года. Подарил. Или он сам его купил.

— Это всего лишь предположение, — указал Эдди.

— Да, — согласился Джейк. — Но Тауэру принадлежал книжный магазин, так что он вполне мог носить перстень с надписью «Экслибрис». Или тебе не кажется, что это логично?

— Мне кажется, что и тут не обошлось без девятнадцати. Но как они могли узнать, что Каллагэн… — Эдди замолчал, задумался, решительно покачал головой. — Нет, не хочу даже в это влезать. Потому что чувствую, сейчас мы начнем обсуждать убийство Кеннеди, а я устал.

— Мы все устали, — уточнил Роланд, — а в ближайшие дни нам предстоит многое сделать. Однако история отца очень меня встревожила. Я не могу сказать, то ли она ответила на многие вопросы, то ли наоборот, поставила их еще больше.