Волки Кальи

— Отец Каллагэн в тот вечер рассказал нам о стрелках, идущих с северо-запада, идущих через Срединный лес по Тропе Луча. Некоторые сомневались, но отец говорил правду.

— Мы говорим, спасибо ему, — откликнулись горожане. — Отец сказал правду, — и тут же закричала женщина: «Восславим Марию! Восславим Марию, мать Господа!»

— Все эти дни они жили среди нас. Кто хотел с ними поговорить, тот мог поговорить. И они не обещали ничего, кроме помощи…

— А потом они уйдут, оставив за собой окровавленные руины, если мы по глупости дадим им волю! — проревел Эбен Тук.

Толпа удивленно ахнула. А когда вновь установилась тишина, раздался голос Уэйна Оуверхолсера: «Заткнись, горлопан!»

Тук повернулся к Оуверхолсеру, самому крупному фермеру Кальи и одному из постоянных покупателей. На лице читалось полнейшее изумление.

— Их дин — Роланд Дискейн из Гилеада, — продолжил Тиан. Они это знали, но упоминание легендарных имен вызвало восторженный рокот. — Он пришел сюда из Внутренних феодов. Вы будете слушать его? Что скажете, горожане?

Ответа долго ждать не пришлось: «Слушайте его! Слушайте его! Наконец-то мы его услышим! Слушайте его внимательно, мы говорим, спасибо тебе!» — а потом раздались какие-то ритмичные звуки, и Тиан не сразу понял, что происходит. А когда до него дошло, заулыбался. Так топали сапоги, не по доскам Зала собраний, а по траве леди Орисы.

Тиан вскинул руку. Роланд выступил вперед. Топанье усилилось. К мужчинам присоединились женщины. Роланд поднялся по ступенькам. Тиан передал ему перышко и спустился со сцены, взял Хедду за руку, подал знак остальным близнецам подойти к нему. Роланд поднял перышко, держа древнее лакированное древко обеими руками, на которых остались только восемь пальцев. Наконец, топот стих. Лишь трещали факелы, освещая задранные кверху лица, на которых читались надежда и страх, читались очень отчетливо. Крикнула расти и замолчала. На востоке большие молнии резали темноту.

Стрелок стоял лицом к горожанам.

2

Долго, очень долго только смотрел на них. И во всех, смотрящих на него и испуганных глазах читал одно и то же. Он много раз стоял перед такой вот толпой, так что прочитать выражение глаз ему не составляло труда. Эти люди голодали. Им хотелось что-то купить, наполнить урчащие желудки. Он помнил продавца пирожков, который ходил по улицам Гилеада в самые жаркие летние дни, громкими криками предлагая свой товар. Мать Роланда называла его сеппе-сэй, потому что от этих пирожков потом многие мучались животом. Сеппе-сэй означало продавец смерти.

«Ага, — подумал он, — только я и мои друзья не берем денег».

От этой мысли его лицо осветила улыбка. Сам он разом помолодел, а по толпе прошелестел вздох облегчения. Начал он, примерно с того же, что в первый раз: «Нас тепло встретили в Калье, послушайте меня, прошу вас».

Тишина.

— Мы открыли вам свою душу. Вы приняли нас с открытой душой. Так ведь?

— Ага, стрелок! — выкрикнул в ответ Воун Эйзенхарт. — Так!

— Вы видите в нас тех, кто мы есть, и согласны с тем, что мы делаем?

На этот раз ответил ему Хенчек, дэш-дин Мэнни.

— Ага, Роланд, и, клянусь Книгой, мы говорим, спасибо тебе. Вы — из рода Эльда. Белизна пришла, чтобы противостоять Тьме.

На этот раз долгим был вздох толпы. А где-то в задних рядах зарыдала женщина.

— Жители Кальи, ищите ли вы нашей помощи и поддержки?

Эдди замер. За недели, проведенные в Калье Брин Стерджис этот вопрос задавался многократно, но только отдельным людям, и Эдди полагал, что задавать его на общем собрании — большой риск. А вдруг они скажут нет?

Мгновением позже Эдди понял, что волновался зря. Роланд, как и всегда, прекрасно чувствовал настроение аудитории. Кто-то, конечно, ответил: «Нет», — Хейкоксы, Туки, маленькая группа, которую возглавлял Телфорд, но в большинстве своем жители Кальи проревели во всю мощь легких: «АГА, МЫ ГОВОРИМ, СПАСИБО ТЕБЕ!» Нашлись и такие, Оуверхолсер среди них, кто промолчал. Эдди подумал, что в большинстве случаев это вариант был самым мудрым. Самым политически грамотным. Но этот случай отличался от большинства, это был момент истины, когда каждому полагалось сделать выбор. Если ка-тет Девятнадцати побеждал Волков, горожане до конца своих дней помнили бы, кто сказал нет и кто промолчал. И у него серьезные возникли сомнения, что годом позже Уэйн Дейл Оуверхолсер останется крупным фермером.

Но тут Роланд продолжил, и Эдди полностью сосредоточился на речи стрелка. Слушал и восхищался. Учитывая место и время, где он родился и вырос, Эдди довелось услышать немало лжи. Лгал он и сам, иной раз очень даже неплохо. Но к тому времени, когда Роланд произнес половину речи, Эдди уже понял, что впервые в жизни, ранним вечером в Калье Брин Стерджис, он столкнулся с истинным виртуозом лживости. И…