Насты

Я сделал себе кофе, заодно и Валентину, а то аспирант больше на компотах из термоса и амфетаминах из нагрудного кармашка.

Он поднял голову от стола и посмотрел на меня затуманенным взглядом.

– У меня странное ощущение, – проговорил он и с силой потер лоб, – что наша организация существует века, а то и тысячи лет. А мы сейчас всего лишь оформляем ее официально.

– Выводим из подполья? – спросил я.

– Да, – согласился он, – легализуем.

Данил прислушался, сказал нетерпеливо:

– Ну-ну? Не тяни кота за яйца! Кого легализуем?

Валентин начал перечислять, загибая пальцы.

– Певца срунов француза Рабле, который про Гаргантюа и Пантагрюэля написал.

– Еще, – продолжал Валентин, – Козьму Пруткова, прародителя Адама, Пугачева, Буслаева, Илюшу былинного, Достоевского, Тиля Уленшпигеля, Ходжу Насреддина… вон Зяма вспомнил про Диогена, хвалит так, будто тот наверняка еврей, они ж своих тянут, не забывают… верно, Зяма?.. но идея с портретами великих предшественников в самом деле просто замечательная. Выискивайте таких еще! Желательно с портретами.

Данил гулко хохотнул:

– С голыми жопами!

Я пожал плечами:

– Почему нет?.. Главное, побольше.

– Стен не хватит, – заверил Данил. – Кстати, раз готовим партию, давайте сразу проведем и выборы? У нас должны быть как рядовые партгеноссе, так и самые рядовые!

Данил буркнул:

– А какие тут выборы? Все друг друга знаем как облупленных. Неожиданностей не будет, думаю.

Грекор сказал бодро:

– А че? Выборы так выборы. Предлагаю вожаком Анатолия!

– Председателем, – поправил Зяма. – Или сразу фюрером? Вызова больше! Какой хай поднимется!

– Не зарегят.

– А что нам важнее, – сказал Зяма, – регистрация или хай?

– Для хая у нас Люська и Маринка, – напомнил я. – Кстати, у них был? Я вчера добился свидания, рассказал, что делаем. Да они и сами в восторге, что о них весь мир говорит, а в Европе уже забрасывают наши посольства камнями, требуя освобождения благородных узниц совести.

– Я сегодня зайду, – пообещал Грекор.

– И я с ребятами, – сказал Данил. – Значит, старшим у нас будет и в партии Анатолий. Голоснем?

Остальные, кто слышал, с усмешечками подняли руки, отдавая должное старинному ритуалу, пусть и совсем формальному.

Зяма сказал важно:

– Окончательный подсчет голосов подведу через неделю после истечения конституционного срока. Итак, Анатолий, ты избран единогласно! В тебе все еще чувствуется как бы настоящий лидер. А теперь давайте распределим, кому что делать. Я, например, буду Геббельсом, я в него просто влюблен!.. Данил возглавит наши войска, морские и сухопутные, а также стратегическую авиацию… ну это потом, а пока строго скажем геноссе по партии, что не следует стесняться срать на тротуаре и днем. Только не перед нашим офисом, понятно. Диоген же срал?.. И попал во все учебники!

– Я согласен попасть в половину учебников, – сказал Грекор мечтательно. – По этикету.

Гаврик спросил любознательно:

– А какова программа нашей партии?

Валентин не снизошел до ответа, а Данил ответил коротко:

– Долой!

– В смысле?

– Долой, – повторил Данил. – Долой прогнивший режим! Долой тоталитаризм!

Гаврик сказал растерянно и жалобно:

– Это понятно. Но какова программа? Что мы предлагаем взамен?

Данил посмотрел на Валентина, тот смолчал, а я сказал твердо:

– О программе – молчок! Какую бы ни выдвинули – все равно найдутся критики, отыщут уязвимости. Вон в восьмой винде и то уже отыскали! А не найдут – придумают. Да и не надо забивать головы никакими программами. Человек сейчас хочет только отдыхать и развлекаться, это раньше у него было время прочитывать программы от начала и до конца, а сейчас достаточно заголовка!

– А какой заголовок?

Они начали вспоминать, я сказал твердо:

– Самый простой и понятный – долой! Лозунг должен быть ясным и зримым с ходу: земля – крестьянам, фабрики – рабочим, ацидофильное молоко – ацидофилам!.. Это еще тогда понимали, когда телевизоров не было, а сейчас все должно быть еще короче и проще… то есть просто «Долой!».

Во взгляде Валентина я видел все растущее уважение. Похоже, впервые ощутил, что мы не только материал для его докторской диссертации, но в самом деле реальная сила, пока еще маскирующаяся под темную лошадку.

Глава 14

За обедом, когда мы жрали пиццу и запивали кто чашками кофе, кто пивом, а кто и вином, он сказал мне проникновенно: