Вестник смерти

Когда Антип рассказал об этом деду, старик только плечами пожал.

– Я слышал, что Волчатники умели понимать язык волков, – сказал он.

– Да, но волки-то не умеют понимать человеческую речь, – возразил ему Антип. – Кроме того, если Хорн только недавно вернулся из Восточной Империи, то у него просто не было времени на то, чтобы поймать, приручить и выдрессировать матерого хищника.

– Возможно, он нашел кого-то из волков, живших в свое время с людьми из его рода, – предположил дед.

– Род Волчатников погиб пятнадцать лет назад, – с сомнением покачал головой Антип. – Даже если этот волк был в то время волчонком, то за прошедшие годы он успел бы одичать.

– Ну, откуда мне это знать, – недовольно поморщился старик. – Если тебе это интересно, то спроси самого Хорна.

Хорна Антип ни о чем спрашивать не стал. Вместо этого он стал внимательно следить за Волком. И чем дольше он за ним наблюдал, тем больше убеждался в том, что Волк был более чем странным зверем. Повадки его не походили на звериные, а все его действия казались удивительно рациональными и осмысленными. Сколько ни следил за Волком Антип, он ни разу не видел, чтобы тот гонялся за своим хвостом или выкусывал из шерсти блох и клещей. Волк никогда сам не искал себе еду, довольствуясь только тем, что давал ему Хорн. Волк никогда не скалил зубы и не рычал. Даже как-то раз, когда старик случайно наступил ему на лапу, Волк не издал ни звука, только отодвинулся в сторону, освобождая проход. Однажды, осмелев, Антип протянул руку, собираясь погладить Волка. Зверь посмотрел на него странным взглядом, в котором явно читалось недоумение, после чего предостерегающе поднял лапу. Антип счел за лучшее руку убрать. Как-то раз Антип попытался даже заговорить с Волком, но тот ему ничего не ответил, только взгляд зверя, как показалось Антипу, сделался немного насмешливым, словно он посмеивался про себя над неловкими попытками человека вступить с ним в контакт.

Никогда прежде Антипу не доводилось видеть волколаков, однако он все больше склонялся к мнению, что Волк как раз из этой породы. А то, что дед не проявлял по этому поводу ни малейшего беспокойства, было вполне объяснимо. Деда сейчас интересовал не Волк, а его хозяин. И даже если бы Хорн притащил с собой за плечами чертову дюжину чертей, дед все равно бы не выставил его из дома.

Хорн часами просиживал с дедом в его лаборатории. Антипу, который считал, что дед знает все на свете, было удивительно смотреть на то, каким восторгом светились глаза старика, когда Хорн делился с ним знаниями, полученными во время обучения в Восточной Империи.

– Да, – качал головой дед, наблюдая за тем, как проделывал Хорн ту или иную операцию с микробиологическим оборудованием, имевшимся в распоряжении старика. – Ученые из Восточной Империи далеко обошли нас в изучении тайн жизни.

Больше всего заинтересовал старика рассказ Хорна о том, что микробиологи Восточной Империи используют для работы не только жидкие бульоны, но и плотные питательные среды для выращивания тех или иных микроорганизмов. Он скрупулезно записывал составы сред, которые диктовал ему Хорн, и тщательно зарисовывал оборудование, которое для этого требовалось. Кое-что из необходимого у него уже имелось, и деду не терпелось приступить к работе по новой методике.

С Антипом Хорн тоже успевал пообщаться. С удивлением и восторгом слушал парень необыкновенные, порою кажущиеся фантастическими истории о далеких странах и неведомых землях, таящих в себе несметные сокровища, которые рассказывал ему Хорн. Больше всего нравились Антипу рассказы Волчатника о Стране Фараонов, правители которых, едва только взойдя на престол, начинали строить огромные пирамиды, где после смерти должен был упокоиться их дух. Сердце Антипа замирало от жути, когда речь заходила об оживших мумиях, которые поднимались из своих гробниц, чтобы покарать грабителей, позарившихся на сокровища, захороненные вместе с усопшим правителем.

С не меньшим интересом наблюдал Антип и за тем, как Хорн упражняется в фехтовании. Меч у Волчатника был необычный – узкий и длинный, с едва заметным изгибом клинка, имевшего только один режущий край, с маленькой квадратной гардой и оплетенной кожей рукояткой под две руки. На первый взгляд меч казался слишком легким и ненадежным оружием, но, когда Антип увидел, как Хорн с одного взмаха, словно тростинку, перерубил жердь толщиною в руку, он переменил свое мнение об оружии Волчатника и даже начал было подумывать, а не заключена ли в этом мече та же магическая сила, что и в ноже вестника смерти.