Последняя крепость

Президент некоторое время раздумывал.

– Вы представляете, сколько понадобится сил?

– А на что у нас Национальная армия? – спросил Герц. – Все сделаем их руками, войска даже не понадобятся. Ну разве что предоставят грузовики. Гораздо важнее обеспечить лагеря для интернирования…

Президент криво усмехнулся:

– В разных лагерях труднее устраивать… несчастные случаи. А еще лучше катастрофы.

– Вы правы, господин президент, – согласился Герц почтительно. – Лучше, чтобы все произошло один раз. Во всяком случае, я абсолютно согласен с вами, что ортодоксальных евреев не должно остаться вообще. Если уж они сумели сохраниться в нашем расовом и этническом котле, то после уничтожения Израиля укрепятся еще больше в своем… в своих заблуждениях.

Мерзавец, подумал президент без особой злобы. Это ты сказал, а не я. Я тоже боюсь произносить такие слова вслух… так что это не ты со мной, а я с тобой согласен. Впрочем, когда все закончится, я, видимо, впервые даже не буду пытаться приписать всю заслугу в этой последней войне себе.

Олмиц поглядывал то на президента, то на Герца, обронил многозначительно:

– Вот уж вони будет!.. Пресса взбесится.

Рядом засопел Гартвиг, сказал злым голосом:

– Это точно. Ты помнишь неудачу с «Колумбией»?

Олмиц кивнул, потемнел, он в числе молодых, но уже достаточно высокопоставленных сотрудников в тот роковой день был допущен к запуску, гордился оказанной честью, и тем больнее был удар.

– Я несколько суток не мог спать, – ответил он угрюмо.

– Я тоже, – ответил Гартвиг. – Но хотя экипаж состоял из семи человек разных рас, наций и вероисповеданий, после просмотра всех телепередач о трагическом крушении челнока у меня начало складываться странное впечатление, что там погиб только еврей.

Бульдинг прислушивался, зло бросил:

– А разве не так? По их доктрине только евреи – люди. Так что они так и считают. Остальные – не в счет.

Ваучер горбился, вздрагивал, смотрел несчастными глазами. Воспользовавшись паузой, сказал почти жалобно:

– И все-таки я верю, что Израиль осталось дожать совсем чуть-чуть. Я сам видел, все семинары в израильских университетах, а также в институтах и технионах идут на английском языке! То есть иврит уже не в ходу. Почти узаконено, что израильский ученый проводит за границей не меньше сорока процентов своего времени, так что, господин президент, иврит скоро останется языком только грузчиков и водопроводчиков.

Файтер слушал внимательно, чуть улыбнулся, кивнул довольно, но тут же его лицо погрустнело.

– Хотелось бы, чтобы все шло так. Не люблю силовых решений! Вообще не выношу…

– Так вполне может быть, – сказал Ваучер уже осторожнее.

Файтер услышал смешок Олмица.

– Вот именно, – сказал он, – «может быть». А нам нужно, чтобы наверняка. В последнее время ставки все возрастают и возрастают. Это раньше одна страна ничего не решала. А мы подошли к такому ужасному времени, когда все может решить один человек!

Ваучер сказал быстро:

– По большому счету, Израиль вполне демократическая страна! Религия в самом деле отделена от государства. Если не слишком присматриваться, там уже «несть ни эллина, ни иудея»… ну, почти, почти! Во всяком случае, к этому стремительно идет ситуация. Вот свежее сообщение: в Центре гуманистического скотоложства Шуламит Алони совершает торжественную церемонию бракосочетания Яэли Даян с Ханан Ашрауи… Как видите, ортодоксальные евреи не имеют власти, иначе бы этот Центр скотоложства разнесли бы по кирпичику!

Госсекретарь усмехнулся:

– Я бы и сам его разнес, но ирония в том, что поддерживать секс-меньшинства приходится обеими руками, как символ демократических ценностей.

Ваучер всплеснул руками:

– Да какое кому дело, кто как получает сексуальное удовольствие? Но если это поможет разрушить твердыню Израиля, надо поддержать и гомосеков!.. Главное, что Израиль уже разваливается. Его нужно чуть-чуть подтолкнуть…

Президент покачал головой:

– Сомневаюсь. Вот взгляните на книжечку… «Созидание еврейского будущего». Нет, автора нет, это сборник статей, как написано в предисловии, «явившийся результатом беспрецедентной по составу конференции, состоявшейся в канадском городе Торонто. С одной стороны – академически мыслящие ученые: историки, философы, теологи и социологи, а с другой – руководители североамериканских еврейских общин вместе обсуждали проблемы настоящего и будущего еврейского народа в рамках общинных структур американской диаспоры… роль Государства Израиль в жизни диаспоры – вот краткий перечень вопросов, которые обсуждались на конференции».