Кэрри

Кэрри выключила воду. Сверху упали последние капли, и в кране коротко булькнуло. Она сделала шаг к своему шкафчику, и только тут все увидели, что по ноге у нее стекает кровь.

Из книги Взорванная тень: реальные факты и выводы по истории Кэриетты Уайт, Дэвид Р. Конгресс (Издательство Тулонского университета, 1981), стр. 34:

Без сомнения, то, что конкретные проявления телекинетических способностей Кэриетты Уайт не были замечены в раннем возрасте, можно объяснить заключением, которое предложили Уайт и Стирне в своем докладе Телекинез: возвращение к неистовому таланту, а именно: способность перемещать предметы одним усилием мысли проявляется только в ситуациях, связанных с предельными нагрузками на психику. Ведь и в самом деле талант, как правило, надежно укрыт от посторонних глаз — иначе как бы тогда проявления этой способности веками оставались вне поля зрения исследователей, подобно айсбергу показываясь над морем шарлатанства лишь малой своей частью?

В данном случае мы располагаем только отрывочными сведениями, порой похожими на слухи, но даже этого достаточно, чтобы сделать вывод об огромном ТК-потенциале, которым обладала Кэрри Уайт. Трагедия заключается в том, что все мы уже опоздали…

— Месячные!

Первой крикнула Крис Харгенсен. Слово ударилось о кафельные стены, мгновенно отлетело эхом и ударилось вновь. Сью Снелл насмешливо фыркнула, почувствовав в душе странную, неуютную смесь ненависти, отвращения, раздражения и жалости. Кэрри выглядела удивительно глупо, когда стояла вот так, не замечая, что происходит. Боже, можно подумать, у нее никогда не было…

— МЕСЯЧНЫЕ!

Теперь кричали уже хором, словно заклинание. Затем кто-то в другом конце раздевалки (может быть, опять Харгенсен, но Сью уже не разобрала в сумятице голосов и отраженного от стен эха) крикнул хриплым распущенным голосом: Заткни течь!

— МЕ-СЯЧ-НЫ-Е! МЕ-СЯЧ-НЫ-Е! МЕ-СЯЧ-НЫ-Е!

Затравленно озираясь, Кэрри стола в центре образовавшегося круга, и по ее коже скатывались крупные капли воды. Стояла, словно терпеливый вол, понимая, что смеются, как всегда, над ней, смущенно молчала, но нисколько не удивлялась — привыкла.

Когда первые капли менструальной крови, ударившись о кафельные плитки, растеклись темными пятнами размером с десятицентовую монету, Сью почувствовала, как поднимается в ней волна отвращения.

— Черт побери, Кэрри! У тебя же месячные! — крикнула она. — Приведи себя в порядок!

— А? — Кэрри обвела стоящих перед ней девушек непонимающим взглядом. Мокрые волосы липли к ее щекам, словно застегнутый у подбородка шлем. На плече — целое созвездие прыщей. В шестнадцать лет в ее глазах уже ясно читались затаенная боль и унижение.

— Она, наверно, думает, что ими только губную помаду можно стирать! — насмешливо выкрикнула вдруг Рут Гроган, словно только что припомнила какой-то забавный случай, и визгливо расхохоталась. Сью вспомнила эту реплику позже и вписала ее в картину происходящего, но в тот момент она даже не поняла смысла — еще один выкрик в нестройной мешанине голосов. Шестнадцать лет? — думала Сью. — Пора бы ей знать, что происходит, пора…

На пол упали еще несколько капель. Кэрри медленно переводила взгляд с одной девушки на другую, по-прежнему в полном недоумении.

Элен Шайрс отвернулась и сделала вид, будто ее тошнит.

— У тебя же кровотечение! — пронзительно крикнула Сью, вконец обозлясь. — Кровь, дура ты бестолковая!

Кэрри посмотрела вниз и испуганно взвизгнула.

Во влажном воздухе раздевалки ее визг прозвучал неожиданно громко.

В грудь Кэрри ударился тампон и с легким шлепком упал на пол у самых ног. По вате тут же расползся темно-красный цветок.

А затем смех — издевательский, презрительный, истеричный — вдруг словно разбух, превратившись во что-то совсем дикое и уродливое, и все, кто был в раздевалке, принялись швырять в Кэрри тампонами и гигиеническими пакетами — кто из сумок, а кто из сломанного автомата на стене. Они сыпались на Кэрри, будто тяжелые снежинки, а все скандировали:

— За-ткни-течь-за-ткни-течь-за-ткни-течь…

Сью тоже бросала — бросала и кричала вместе со всеми, не совсем даже понимая, что делает. В мозгу ее вспыхивала неоновым светом и, не переставая, крутилась, как заклинание, одна только мысль: Ничего плохого здесь нет в самом деле ничего плохого здесь нет в самом деле ничего плохого… Она еще вспыхивала и светилась, успокаивая и обнадеживая, когда вдруг Кэрри завыла и попятилась, отмахиваясь руками, бормоча что-то и всхлипывая.