Время лживой луны

– А он разве что-то дельное говорил?

На лицах у обоих полумаски с приборами ночного видения, так что переглядываться вроде и незачем. А все равно, вот смотрит Синеглаз на человека, к которому обращается, и точно знает, что перед ним ефрейтор Стецук. Странно даже… Губы он, что ли, как-то по-особому складывает?.. Или аура у него очень уж нестандартная?

– Как же ты маршрут прокладывал? – с укоризной спросил Макарычев.

– На карте никакого озера нет, – Пущин для убедительности показал сержанту планшет. – Одно болото.

– Вода, значит, – подвел итог Петрович.

– Слушай, Сергей, – обратился к Макарычеву Стецук. – А может, ну его на фиг, этот поселок? Давай здесь заночуем. Раз Тарья с нами, значит, мы уже в зоне информационного поля.

– Поле очень слабое, – уточнила девушка. – Оно по воде лучше, чем посуху распространяется. А источник там, – кивнула она на воду, – на другой стороне озера.

– Ну и ладно! – продолжал гнуть свое Стецук. – Мы ведь жесткими сроками не связаны. Завтра и займемся делом. В конце концов, кто виноват, что нас об этом бездонном озере не предупредили?

– Об озере лектор говорил, – заметил Петрович.

– Да, но в сослагательном наклонении, – тут же выдал стандартную домашнюю заготовку Стецук.

Макарычев посмотрел на темную, отливающую призрачным зеленоватым светом водную гладь. Потянул себя за мочку уха. Повернув голову, поймал окулярами инфравизора горящие изумрудами глаза Спиногрыза. Ему тоже не хотелось заявляться ночью в незнакомый поселок. Но, с другой стороны, если заночевать на болоте, так к утру ребята будут мокрые, невыспавшиеся, голодные и страшно всем недовольные. Надо будет сказать Безбородко, чтобы в другой раз его специалисты точнее маршрут выверяли. А то ведь эти самые реликтовые Облонские болота, должно быть, только с самолетов и картографировали. Какой дурак по доброй воле сюда полезет? Только безумные исследователи и экстремалы; первым все одно, куда брести, а вторым – чем больше дерьма, тем краше.

– В соответствии со статистикой, – подал голос Петрович, – у людей, долго живущих небольшой группой в изоляции от остального мира, как правило, развиваются различные психические отклонения.

– Точно, – быстро кивнул Стецук. – А мы к этим психам среди ночи завалимся. Прикиньте, что будет!

– Они не сумасшедшие, – Петрович сделал отрицательный жест рукой, – однако у них могут оказаться совершенно иные, нежели у нас, морально-нравственные ценности и приоритеты. А из заболеваний – маниакально-депрессивный синдром и паранойя в легкой степени.

– Насколько легкой? – спросил Макарычев просто так, только чтобы что-то сказать.

– Не знаю, – качнул головой Петрович.

– Добавьте к этому букет генетических аномалий, как результат близкородственных браков, – сказала Тарья. – Они ведь за женами, надо полагать, не в Облонск ходят.

– Они воруют забредших на болота симпатичных туристочек, – зловещим голосом произнес Стецук и попытался ухватить Тарью за бока.

Руки ефрейтора прошли сквозь выглядевшее совсем как настоящее, но все же иллюзорное тело девушки и сцепились в замок.

– Ой, дурак, – с тоской посмотрела на Стецука Тарья. – Как будто в первый раз.

– Я тоже предпочел бы переночевать здесь, – подал голос Егоркин.

И это был уже явный перебор.

– Я что, на голосование вопрос ставил? Вперед!

Макарычев жестом велел Герасиму выбирать дорогу. Тот спорить не стал. Сделал пару пометок в электронном планшете, глянул по сторонам и – «Туда!» – указал направление.

Глава 6

Я бежал по ночной улице.

Что со мной?

Где я?

Куда я направляюсь?..

Я не задавал себе эти вопросы – я чувствовал их кожей, всей душой, или что там у меня вместо нее. Они стали естественной, неотъемлемой частью меня самого в тот момент, когда, бросив топор – большой пожарный топор с закругленным лезвием на длинной красной рукоятке, – я выбежал из дома.

Мне некуда было бежать.

Я не искал спасения – я пытался убежать от себя самого.

Бред!

Морок!

Наваждение!

Но когда-нибудь этому ведь должен прийти конец!

И что тогда?..

Время от времени словно черные тени мимо проносились смарт-такси. Затемненные стекла скрывали лица пассажиров. Интересно, что они думают, глядя на бегущего человека? Ночь на дворе. Да и костюм на мне совсем не спортивный – брюки, кожаные туфли и белая рубашка с подвернутыми рукавами, расстегнутая до пупа… Или же им нет до меня никакого дела?