День черных звезд

Палач вывернул ему руку еще сильнее.

— Тебе не нравится? — участливо прошептал он. — Да ты просто не пробовал. Поскольку мы теперь на одном корабле, заходи как-нибудь. Обещаю, не пожалеешь.

Он встал, ногой оттолкнул Ита и направился обратно к Стоверу, по пути перетекая обратно в человеческий облик и на этот раз уже не торопясь — метаморфоза шла почти минуту.

— Он ваш, Микаэль, — палач широко улыбнулся. — Извините, я его немного помял, но вы же сами видели, как плохо он себя вел.

— Ничего страшного, — бесстрастно сказал Стовер. — Итак, каким вопросом займемся дальше? Еще кто-нибудь хочет подраться или сразу перейдем к нормальному разговору?

Таенн с тревогой посмотрел на Ита, до сих пор неподвижно лежащего на полу. Перевел темный от гнева взгляд на Стовера.

— Сволочь, — сказал он. — Как ты мог…

— Что я мог? — делано округлил глаза Стовер. — Его никто не трогал, он сам полез в драку. И потом, с ним ничего страшного не сделали.

— Подумаешь, поцарапал, — захихикал палач. — Ути-ути, деточка. Поваляется и встанет.

— Очень честная у вас получается игра, Микаэль, — Леон подошел к Таенну и встал рядом. — Натравить на мальчишку киборгизированного Нэгаши. Как вас зовут в миру, Ун'тей?

Ун'тей — практически во всех языках Нэгаши, а, главное, во всеобщем, адаптированном для ветвей этой расы — было оскорбительное обращение к любому ровеснику мужского пола. Оскорбление, которое сейчас нанес Нэгаши Леон, смогли, кроме него самого, оценить только палач, да еще Таенн. Впоследствии выяснилось, что сказанного не понял даже Морис.

Палач зашипел.

— Ах, вам не нравится? — усмехнулся Леон. — А что вам нравится? Бить тех, кто слабее в несколько раз?

— У него боевой детектор… — начал было Стовер, но Сэфес засмеялся.

— Ну, вы сравнили! Этот детектор, который может максимум — парализовать, и это… ходячее оружие. Ведь это палач, я прав? Микаэль, не надо. На самом деле не надо. Вы все отлично понимаете. Отомстили, верно? За Террану?

— Значит, вы не пойдете с нами, а предпочтете отправиться вместе с нашими новыми друзьями. Я правильно понял? — Стовер проигнорировал обращенный к нему вопрос. — Ну что ж. В таком случае мы идем на свой катер. Грегори, Клайд, прихватите котика, — приказал он. — Придется ему побыть гарантом нашего дальнейшего сотрудничества.

— Нет, — твердо сказал Таенн. — Вот этого я вам не позволю.

— Интересно, каким образом?

— Просто не позволю, и все. Нет, я не буду уповать на остатки вашей совести, потому что у вас ее никогда не было. Но Ита я вам не отдам. Попробуйте только сделать с ним сейчас хоть что-нибудь, и я вас с того света достану, — пообещал Таенн. Он говорил ровно, но в голосе его звучала такая угроза, что Стовер невольно сделал шаг назад.

— Ладно, — сказал он неприязненно. — Пусть остается с вами. Он все равно рано или поздно достанется мне, так что торопиться я не буду.

— Может быть, и достанется, — кивнул Бард. — Но точно — не сейчас. Рассказывайте, что от нас требуется? Вы же за этим сюда явились?

— Вам дадут координаты, поведете станцию по ним. Учтите, если сделаете хоть одно лишнее движение, эскорт, который вас сопровождает, уничтожит вас в течение секунды. А для того, чтобы исключить какие-то лишние действия с вашей стороны тут, на станции, мы, пожалуй, останемся с вами. И если вы вздумаете дернуться, то вот он, — Стовер кивнул палачу, — придет с вами побеседовать. Только на этот раз он не будет играть с нашим котом, а убьет, например, пилота. Или вашего рыжего психа. Или кота. Доступно?

Таенн молча кивнул. Стовер развернулся и вместе со своей командой направился к проходу, все еще открытому к их катеру. На прощание палач обернулся и сказал, обращаясь к Леону:

— Тебя я убью первым.

— Спасибо за информацию, — усмехнулся Сэфес. — Я уже догадался.

Мир Изначальный

Главный оттенок белого

Самое страшное обычно выглядит весьма и весьма обыденно. Порой оно даже красиво.

Ночной кошмар меркнет перед тем, что может принести день. Темноты боятся лишь маленькие дети, да суеверные глупцы.

И еще — самое страшное чаще всего находится где-то внутри, но никак не снаружи. Внешняя атрибутика чаще всего принципиального значения не имеет.

* * *

Масштабность, конечно, впечатляла. Когда станция в сопровождении кораблей Братства вышла в заданном районе (неподалеку оказалась планета, но, как выяснилось, изначально совершенно пустая), оказалось, что весь район занят чудовищных размеров флотом. Искин, потихоньку проанализировав пространство звездной системы, в которую они попали, сообщил, что кораблей несколько миллионов, и они постоянно то приходят, то уходят, количество меняется ежеминутно. И это были уже вовсе не те ржавые корыта, которые сопровождали их станцию — большинство кораблей оказались или военными, рассчитанными на тысячу человек и больше, или пассажирскими, но тоже не маленькими. Ри, при взгляде на некоторые из них, сказал, что это явно лайнеры для внутренних линий, обычно работающие в пределах одной планетарной системы и способные взять на борт до пяти тысяч человек разом.