Чародей звездолета «Агуди»

Те, кто остался на улице, услышали, как чуть-чуть дрогнула земля. Затем прогремел жуткий грохот, из широко распахнутых церковных врат вырвался клуб странно сиреневого дыма. Всех, кто стоял там, смело, словно тараканов веником. Их катило вниз по ступенькам, а потом еще и по площади. Из ворот дым повалил сильнее, уже сизый, наконец превратился в удушливо черный.

На площади раздались крики ужаса. Из дыма выскочил человек, оступился на ступеньках и покатился вниз. К нему бросились на помощь, из церкви выбегали еще и еще. Минут через пять примчалась машина «Скорой помощи», тут же вызвали еще, пострадавших укладывали на носилки и увозили. Вскоре возле церкви собралось около десятка машин, санитары ныряли в дым, вытаскивали, чихая и кашляя, пострадавших. Некоторые обливались кровью.

Гасан и вожак местной дружины боевиков Абдулла наблюдали с крыш домов в бинокли. Отчетливо видно, как последними выносили людей, что не подавали признаков жизни. Абдулла проговорил с облегченным вздохом:

– Я уж побаивался, что церковь обрушится…

– Обижаешь, – ответил Гасан.

– Непросто рассчитать, – сказал Абдулла. – Этой церкви триста лет.

– Тогдашние гяуры надежно строили, – заметил Гасан. – Это сейчас возводят чуть ли не из картона.

– Ты молодец, – сказал Абдулла. – Я доложу о тебе в центр. Теперь гяуры вынуждены будут отдать ее нам под мечеть!

– Да, – согласился Гасан. – Они же трусливые, как все… неверные. Кто пойдет в церковь, где столько погибло?

– А погибло, судя по всему, немало…

– Я знаю, – заверил Гасан, – как располагать заряды! Понемногу, под крайними лавками, навстречу друг другу… Две волны сшиблись в центре, взаимно погасив друг друга. Зато перемололи все, что было в зале. Если там осталась хоть одна целая скамья, я готов поменять гордое имя «Гасан» на «Ганс» или «Фриц»!

Абдулла тепло улыбнулся:

– Тебе не придется это делать. Я вижу, там не хватило санитарных машин! Смотри, сколько на тротуаре выложили трупов! Хороший признак. Сегодня же передам требования нашей общины.

– Не рано? – поинтересовался Гасан. – Сразу поймут, что это мы.

– Доказательств нет, – отпарировал Абдулла. – А догадываться… это сколько угодно. Презумпция невиновности, слыхал? Пока не будет четких и неопровержимых улик, можем делать с ними все, что захотим. И будем делать! А догадываться – пусть догадываются. Пусть видят, что мы ничего не боимся. Единственный способ с нами ладить – давать нам то, что… нет, не просим, требуем!

Глава 7

А по ту сторону Ла-Манша, в далекой и туманной Британии, в тот же день в портовом городке в обширном полуподвальном помещении собрались молодые крепкие парни с решительными лицами. Темные повязки с лиц сняли, здесь все свои, сидят дисциплинированно, смотрят на крепкого, прокаленного зноем и ветром человека у единственного стола.

А Измаил оглядел исподлобья собравшихся в полуподвальном помещении парней, не двинул и мышцей лица, пусть не видят, что доволен, пусть не расслабляются в непрестанном движении на пути, указанном Аллахом. На самом же деле эти двести человек, сгрудившихся в этой тесной для них норе, не идут ни в какое сравнение с бледными и болезненными англичанами. Эти все крепкие, жилистые, каждый не только отожмется от пола полсотни раз, а рядовой англичанин не сможет и пяти раз, но каждый из боевиков способен с тяжелым мешком на плечах часами бегать по кварталу, приседать. Здесь все здоровые и крепкие, никакая хворь не берет, в то время как хилое племя, пока еще занимающее эти земли, ни дня не проживет без лекарств, добавок, витаминов, уколов.

– Аллах услышал зов братьев, – произнес Измаил торжественно, – что поселились в соседнем квартале. Нам приказано взять их под защиту.

На него смотрели молча, все дисциплинированные, только юный Камаль вскинул руку. Несмотря на юность, за ним уже семь приводов в полицию, три ареста, он точнее других забрасывал камнями полицейских, чем заслужил уважение остальных боевиков.

– Говори, Камаль, – разрешил Измаил.

– Тогда понадобятся еще люди? – спросил Камаль.

– Да, – ответил Измаил с улыбкой. – А ты сомневаешься, что у нас хватит людей?

На лицах расцвели улыбки, послышались сдержанные смешки. В мусульманском квартале каждый год достигают совершеннолетия десятки крепких парней, в то время как в этом Лондоне десяток подрастающих англичан набирается только по всему городу.