Жертва

Славентий и в самом деле прекрасно представлял, что может сотворить бестелесный демон с помощью своих невероятных сил и умений. Если и были какие-то надежды что-то придумать, как-то вырваться из-под такой ненужной опеки, предупредить весь мир об опасности, то и они растаяли после того, как в один из вечеров исчезли из этого мира все прежние недоброжелатели из среды придворных. Причем большинство исчезли со своими телохранителями и некоторыми родственниками.

«Порой я увлекаюсь, – с циничным смехом ерничал Сапфирное Сияние на следующее утро. – Да и какая тебе разница, десятком меньше, десятом больше. Зато вон насколько твоя казна добавочными средствами наполнилась!..»

А Славентпю хотелось плакать над грудой драгоценных камней, которые ему с испуганными глазами и трясущимися руками сносили всю ночь самые доверенные люди из тайного надзора. Но с того самого часа ему уже ничего не оставалось, как выполнять волю своего жестокого покровителя. Пожалуй, только и был у короля единственный шанс предупредить единственного сильного союзника, намекнуть, а то и написать на бумажке о страшных планах бестелесного демона. Но тогда, при последней встрече с Загребным, Славентий так и не решился на такой шаг. Остановили опасения о жизнях родных и близких.

Выполнил данное задание и ушел.

А потом кусал локти в отчаянии. А потом началась война, и неисчислимые армии двинулись к центру континента. А потом, на пятый день от официального объявления войны, в Кариандене, да и во всем королевстве в течение часа оказались уничтожены все послы и консулы со штатами посольств, все неподотчетные банкиры и все подозрительные иностранцы.

Грядущая катастрофа стала неотвратимой.

Глава тридцатая

Саботаж

Все четыре пленника, находящиеся в одном из залов управляющего комплекса Святой долины, за тысячи лет своего заточения ссорились миллионы раз. Свою навязанную роль исторических статистов они выполняли лишь по причине отсутствия иной возможности разнообразить свою унылую, проклятую жизнь. Так что споры на тему, зачем они Сапфирному Сиянию вообще и как этой невидимой твари насолить, велись у них без остановки. Доходило и до драк в порыве споров, и до увечий, но тела самостоятельно оживали, излечивались, возвращались в прежнее состояние, и даже попытки удушения тремя одного ничем, кроме болезненных ощущений для убиваемого, не заканчивались.

И вполне естественно, что неоднократно, а то и тысячи раз правильные выводы и предположения о своем предназначении пленники делали и озвучивали. Другой вопрос, что не было никакой возможности проверить истинную правильность конкретных выводов. Демон умудрялся так выворачивать саму суть общения со своими рабами, что ни разу не удалось понять, в чем он заинтересован и чем он недоволен. Или специально вводил в заблуждение хорошо разыгранным гневом, злостью, а то и радостью. Да и как бороться со своим поработителем, если он слышит каждое твое слою и располагает полной картиной всего происходящего на Изнанке?

И все-таки пленники, которые даже в мыслях друг друга называли по номерам, все больше и больше склонялись

к правильному мнению. И все чаще и чаще в своих спорах, напоминавших порой истерические скандалы в сумасшедшем доме, они возвращались к единственно верным выводам.

Вот и сейчас, когда «Всевидящее око», подвластное пленникам, показывало нарастающую над континентом катастрофу, невольные статисты истории срывали свои голоса в последнем, как они подозревали, финальном споре своей жизни. Потому что если они окажутся правы, то Сапфирное Сияние их не пощадит. И наконец-то, прислушавшись к звучащим тысячи лет просьбам, уничтожит.

– Он использует наш интерес, – бубнил нахмуренный Первый. – И понимает, что мы не можем без новостей из большого мира.

– Но мы смотрим только то, что сами пожелаем! – визгливо возражал Четвертый, наверняка уже в миллионный раз в спорах на эту тему. – Демон не может смотреть в иную сторону или видеть Кариандену, когда мы рассматриваем Хаюкави.

– И все-таки здесь прослеживается найденная нами взаимосвязь, – старался рассуждать спокойно Второй. – Как только мы начинаем саботировать просмотр истории, так наступает упадок жизни на всем континенте. Загребной, как правило, погибает, даже несмотря на магическую метку на его теле, по которой его в жестком, но несколько ограниченном автоматическом режиме защищает изумрудный туман-пламя. А значит, второе «Всевидящее око» находится в распоряжении нашего тюремщика. А то и несколько у него в распоряжении подобных артефактов. И действует оно или они только в том случае, когда не дремлет, перемещается наше окно просмотра. То есть когда мы начинаем саботировать события и уходим в черную меланхолию, Сапфирное Сияние тоже остается слеп и глух к внешнему миру. Ну, если не учитывать его умения подслушивать демонов вокруг грозовой тучи да просмотр событий глазами наружных охранников. А потом все события становятся необратимыми, и…