Скифы

Он смотрел Крылову в глаза, даже дыхание затаил. Крылов внезапно ощутил, как для него это важно. Некоторое время не сводили глаз один с другого.

– Мне не хотелось бы отпугивать мирных интеллигентных людей от нашего движения, – проговорил Крылов наконец. – Потому мы не можем принять вашу организацию, уж извините. Но мы не будем препятствовать, если ваши люди, оставив вашу организацию, примут участие в нашем движении. Я знаю, что, каких бы собак на вас ни вешали… мол, фашисты, националисты, мракобесы, расисты,– на самом деле у вас собрались люди, что болеют за Россию. А такие люди намного лучше, чем тот скот, что живет только работой, бабами, жратвой и развлечениями. Это все равно скот, один у него диплом, два или нет ни одного.

Тимоноф нахмурился, молчал. Брови сшиблись на переносице, лоб прорезали глубокие складки.

– Не знаю, – проговорил он с сомнением, – правильно ли вы делаете… Все-таки у нас организация с крепким костяком. Ей несколько лет. А сколько скифам?

Крылов оглянулся на календарь.

– Ого, – ответил он, – как время летит! Через пару недель мы собираемся отпраздновать великую победу наших войск над иноземными захватчиками.

Тимоноф спросил с недоумением:

– Через две недели? Что за дата? Бородинское сражение?

Крылов пренебрежительно отмахнулся:

– На Бородинском русская армия потерпела сокрушительное поражение. Но вот две тысячи триста тридцать пять лет назад наша скифская армия пришла на помощь осажденной македонцами Ольвии… это были наши союзники, и наголову разгромила отборнейшее македонское войско во главе с лучшим полководцем Александра Македонского – Зорапионом. Кстати, сам Зорапион пал в битве, а скифы сделали из его черепа чашу. Ну, знаете ли, был у нас тогда такой милый обычай…

Он улыбнулся, глядя на ошарашенного Тимонофа, а взглядом дал понять, что современные скифы подумывают восстановить этой обычай делать чаши из черепов убитых врагов.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Тимоноф сумел выдавить:

– А знаете… из этого сумасшествия может что-то выйти!

Глава 17

К концу дня ввалился Klm, хмурый, челюсти сжаты, губы в одну линию, рот похож на стальной капкан.

– В кафе посидеть не удастся, – сказал он коротко.

У Крылова в кабинете толклись члены инициативной группы, головы забиты предстоящим праздником, надо бы отметить как-то по-особому, на Klm оглянулись с тревогой.

– Что случилось?

– Несчастье.

– Обвал рубля?

– Хуже, – ответил Klm. Помолчал, обвел всех злым взглядом, сказал уже тише: – Сегодня какие-то подонки повеселились в кафе. Ну, столы перевернули да посуду побили – ладно. Но Валентину… с нее сорвали одежду, изнасиловали прямо на столе. Были свидетели.

Раб Божий ахнул, Тор выругался. Наступило тяжелое молчание. Откин спросил:

– А кто?.. Хоть приметы есть?

Klm сказал зло:

– Какие приметы? Они и не скрываются. Их знают все. С соседней улицы ребятишки. Правда, уже великовозрастные. Одному лет под тридцать, высшее образование, естественно, папа дипломы купил всей семье и всем друзьям, другие помоложе… Тот, что самый старший, сынок директора рынка. Дружки – то ли просто собутыльники, то ли из охраны…

– Где их можно застать?

Klm скрипнул зубами:

– Этот… который сынок, его зовут Вадик, сейчас в том же кафе. Там вместо Валентины сейчас обслуживает другая девчонка. Ну, эта выполняет все, что от нее требуют. В том числе и тот пустячок, чтобы ходила только голая. И завтра они будут. Им понравилось там… почему-то.

– С нами как-то связано?

Klm помедлил, ответил осторожно:

– После того как там стали собираться мы… о кафе узнали. В последнее время Валентине пришлось поставить еще четыре стола вдоль улицы. Все возможно, я ничего не исключаю.

Тор отправился к Тимонофу, оттуда звонил дважды, о чем-то намекал, но так осторожничал, что никакие службы по перехвату телефонных разговоров ничего не смогли бы нарыть.

В условленное время с ним прибыло шестеро крепких парней. Молчаливые, собранные, они лишь кивнули Крылову, признавая в нем старшего, но держались в сторонке.

Лишь один угрюмо сострил:

– Девушка – это пуля со смещенным центром тяжести: попадает в глаз, проходит через сердце, бьет по карману и выходит боком.

У него, как обратил внимание Крылов, в руках была спортивная раскрытая сумка. Сверху наброшена майка, очень легко и быстро выхватить из-под нее пистолет, автомат или что-то еще, что со смещенным центром…