Я – сингуляр

– Хи-хи, но если попросишь… Валя, покажи эту свою штучку. Да не клитор, а компьютер свой противный! Славик, Валя просто забыла, какие кнопки что значат…

– Проходите на кухню, – сказал я. – Там соки, молоко, кофе… Чур, мой бифштекс не трогать!

Валентина подмигнула и на ходу ловко ухватила снизу мои гениталии.

– Это бифштекс?

– Этот можно, – разрешил я. – А который на сковородке… я ж еще не ужинал!

Валентина убрала руку.

– Так ты голодненький, – сказала она по-женски участливо, – тогда сперва поешь. А там смотри, можем помочь тебе с твоими проблемами.

– Нет проблем, – ответил я, но, когда ее пальцы тут же потащили «молнию» вниз, поспешно уточнил: – В этих делах нет. Давай наладонник и топай на кухню. А Константина почему не взяли?

Валентина хихикнула:

– А он с приятелями пошел в преферанс играть! Знаю я всех его преферансисток…

– Скучные особы, – добавила Татьяна знающе.

– Да ладно тебе, – сказала Валентина с объективностью спортсменки. – Есть там и нормальные женщины.

– Главное, – сказал я, – что женщины.

– Не уверена, – ответила Валентина, но тут же отмахнулась: – Да ладно, всяк зверь глядит налево.

– Нормальные женщины? – удивилась Татьяна. – Которые играют в преферанс? Женщина должна уметь играть только в одни игры!

Глава 17

Она ушла звенеть посудой на кухне, а Валентина, задернув мне ширинку, подмигнула, мол, в другой раз позабавимся, начала рыться в сумочке.

Наладонник у нее навороченный донекуда, голову даю на отрез, что его хозяйка и десятой доли не знает возможностей и не освоит, слишком привыкла жить без напряга. Зато по дизайну чисто женская штучка, теперь в погоне за покупателем выпускают модификации даже для сексуальных меньшинств, не только для женщин.

– Посмотри, – повторила она уже серьезно, – вроде не роняла, в стену не бросала, но молчит, как Зоя Космодемьянская. А я пока помогу Тане…

Я там же, в прихожей, с ходу попробовал запустить наладонник, из кухни донесся удивленный возглас Татьяны:

– Уже успели?

– Тебе оставила, – долетел голос Валентины.

– Ну да, наладонник твой, а расплачиваться мне?

– Хи-хи, зная тебя, всякий скажет, расплачивается в любом случае тот, кто под тобой, Танюха…

На кухне зажужжало, заглушая слова. Когда моих ноздрей коснулся аромат мокко, меня потащило, как охотничью собаку, по волнующей струе запаха.

Татьяна разливала кофе в чашки. Полные груди дразняще грозят вывалиться из глубокого выреза, я едва не подставил ладони, чтобы поймать и водрузить на место, но удержался и опустил на стол наладонник.

– Все в порядке.

– Отремонтировал? – воскликнула Валентина пораженно.

– Он и не ломался, – объяснил я. – Просто ты ухитрилась как-то заблокировать абсолютно все функции.

– А как?

– Не знаю, – ответил я честно. – Блондинка может такую задачу поставить, что сто мудрецов сядут в лужу.

– Я не блондинка!

– А кто?

Она подумала, пожала плечами.

– Уже и не помню. Первый раз покрасила волосы в седьмом классе… Так этот гад работает?

– Целиком и полностью!

– Так чего же он прикидывался дохлым?

– Заигрывал, – объяснил я. – Это же самец.

– Все вы такие, – сказала Валентина с укором, – ко всем подлащиваться надо, всех тормошить, чесать, настраивать, готовить…

Татьяна посмеивалась, ее пальцы ловко выхватывали из тостера горячие поджаренные хлебцы, глаза навыкате посмеиваются поощряюще: давай-давай, Валюха, завали этого медведя! Женщины всегда на охоте, даже когда просто выскакивают в ближайшую булочную.

Я промолчал, хотя подмывало брякнуть, что меня тормошить не надо, я вообще-то орел и всегда готов, но, похоже, эти умелые охотницы меня именно к такой реплике и подвели вплотную…

Валентина осторожно и с гримаской прихлебывала горячий кофе, она его не любит, но от него худеют, так что пить надо, это лучше, чем горькие пилюли, Татьяна сказала озабоченно:

– На завтра надо не забыть фотоаппарат почистить…

– В торт уронила? – поинтересовался я.

– Нет, лишние фотки убрать, – объяснила Татьяна. – У меня цифровик! А на завтра у нас билеты в Музей русского искусства! Там передвижная выставка Древнего Египта… Недавно раскопали какое-то новое захоронение…

Валентина сказала знающе:

– Не какое-то, а самого Рамзеса! Только номер его не запомнила. Они там все пронумерованы, как французские короли. Привезут его личные вещи, гребешки, остатки одежды и даже его ночной горшок!