Земля наша велика и обильна...

Наши ребята не двигались, их дело – охранять меня, я сделал шаг, концентрируя взгляды всех на себе. Правда, телохранители по-прежнему следят за Игнатьевым и его командой, я сказал с болью:

– Ну, здравствуй, Вадим.

Он смотрел на меня с неприкрытой яростью.

– Не могу сказать то же самое.

– Да? Верно, я здравствую тебе вопреки. Но вот Белович погиб.

Он мотнул головой.

– Я его не убивал. Вот помянуть решили, хороший был парень.

– Я не о водке, кто убил?

– Несчастный случай.

– А ты ни при чем?

– Он не должен был идти на вашу квартиру, – сказал он со злостью. Покосился на Валентина и Павла, те сидят рядом, не шевелились, потом Павел вздохнул и как бы нечаянно уронил руку под стол. – Это ваша квартира!.. Почему вы послали чужого человека? Доверие выказывали?

Он нервничал, на бледных щеках выступили красные пятна, передвинулись на скулы. Глаза то опускал, то снова смотрел с вызовом. Смерти не боится, это я чувствую, ему гадко, что убил друга, а задание не выполнил. И так опозорился. Хотя, возможно, это было не задание…

– Ты сам придумал? – спросил я.

Он зло усмехнулся.

– Если бы и не сам, думаете, сказал бы? Нет, в самом деле сам. Но это не значит, что тысячи патриотов сейчас не мастерят бомбы, не подстерегают предателя с ножами, пистолетами, автоматами… а от выстрела из снайперской тебя, жидовская морда, не спасут эти мордовороты!

Он говорил с такой яростью, что казалось, сейчас бросится на меня и разорвет.

– Да будь я в самом деле жидом, – ответил я как можно сдержанней, – но я действую в интересах России. А ты – китайский агент или японский? Сам не знаешь. Только думаешь, что русский патриот, а на самом деле работаешь на Восток…

Павел вздохнул, начал выдвигать руку из-под стола. Я покосился на телохранителей, на него вроде бы не смотрят, но я ощутил, что все замечают, контролируют, готовы. Игнатьев начал говорить чуть громче, тоже заметил движение напарника, Павел выдернул руку с зажатой в ладони рукоятью пистолета. Прогремели три выстрела, голова Павла превратилась в окровавленную массу, откуда с силой хлынула кровь.

Игнатьев отшатнулся от безжизненного тела, глаза расширены, кровью забрызгало, залило плечо. Он даже не попытался подхватить пистолет, упавший ему прямо на колени. Я перевел дыхание, эти новые пули вместо аккуратных дырочек пробивают целые туннели, разламывают кости. К тому же все трое выстрелили в голову, профессионалы.

– Где сейчас Дятлов? – спросил я.

– И его хочешь? – спросил Игнатьев зло. – Не выйдет.

– Следы ведут к нему, – сообщил я. Посмотрел на Валентина. – Может, ты скажешь, где сейчас Дятлов?

Валентин вздрогнул, посмотрел на обвисшее тело Павла, снова на меня.

– Н-не знаю, – пролепетал он. – Не знаю.

Лицо Игнатьева чуть расслабилось, он даже перевел дыхание. Я покачал головой:

– Знаете оба. Ладно, здесь ты командуешь. Потому к тебе, Вадим, вопрос еще раз: где Дятлов?

– Пошел ты, жидовский прихвостень!

– Ага, значит, уже не жид, а только прихвостень, – сказал я. – Спасибо за повышение в звании… Или это понижение?

Я зашел чуть сбоку, вытащил пистолет, с горечью ощущая в ладони его недобрую тяжесть, опустил ствол пистолета, чтобы ноги оказались на линии огня. Игнатьев оскалил зубы и покачал головой. Я нажал на спусковую скобу. Руку тряхнуло, а колено Игнатьева подбросило. Он вскрикнул, обеими руками ухватился за место, куда ударила пуля. Между пальцев выступила темная густая кровь, потекла красными струями по ноге. Валентин задрожал и смотрел на меня умоляющими глазами, но сказать ничего не осмелился.

– Ты хуже чем жид, – прошипел Игнатьев сквозь зубы. – Они враги, а ты – прихвостень, шабес-гой. Ты мельче и гаже…

– Мне разбираться некогда, – ответил я, – дурак ты или китайско-японский шпион. Или засланный казачок из мусульманского мира. Сейчас ты враг, следующая пуля – в лоб. Или между ног. Где Дятлов?

– Жидовский прихвостень, – сказал он. – Грязь, о которую жидовня вытрет ноги, когда пойдет к мировому господству!

Ствол моего пистолета поднялся чуть выше. Грянул выстрел. Вадим закричал, ладони соскользнули с залитого кровью колена и накрыли пах. В колене пламенела дыра с темными краями. Толчками била кровь. Вроде бы в костях и суставах крови нет, но у китайского шпиона или русского дурака есть.

– Скажешь?

– Да здравствует Россия! – прохрипел он. – Да сгинут все жиды на свете…