Земля наша велика и обильна...

Он говорил много и образно, пафосно, красиво, как умеют говорить восточные люди, заворачивая эффектные метафоры, приводя красочные сравнения. В печать тут же пошли сперва выдержки из заявления, потом опубликовали целиком, а на центральном канале организовали встречу всех религиозных конфессий в лице главного раввина России, самого Мулавердиева, патриарха всея Руси с его многочисленной свитой и даже представителя буддистских общин России. Кроме того, передние ряды в зале занимали главы различных религиозных общин, от привычных баптистов и адвентистов до пока еще экзотичных ньюсайентистов и аумовцев.

Андыбин заинтересовался передачей, Бронштейн поиронизировал, Андыбин сказал, защищаясь:

– Я хочу посмотреть, что скажет буддист!

– Может, послушать?

– Слушай, если хочешь, а я посмотрю.

– Кого? – спросил Бронштейн.

– Телевизор! – ответил Андыбин, уже сердясь.

– А, – сказал Бронштейн понимающе, – тогда смотрите. Только не включайте!.. А если серьезно, чего от буддистов ждете?

– Они даже тараканов не давят, им вера запрещает, как будут Россию защищать?

Лысенко фыркнул:

– Патроны подносить будут.

– А это можно?

– В России все можно! И всех.

ГЛАВА 8

Звонок раздался поздно ночью, когда я перед сном принимал душ. Я чертыхнулся, но вспомнил, что здесь в офисе душ навороченный, современный, что значит – с электроникой и в том числе с телефоном, уменьшил напор воды и нажал кнопку:

– Алло?

В кабине раздался негромкий голос уверенного в себе человека:

– Борис Борисович, простите, что в такое время, когда вы в душе, но мы вот ломаем головы, как быть… в том числе и с вами. Как вы уже наверняка догадались, мы из ФСБ.

– Еще не догадался, – пробормотал я. Кажется, я чересчур уменьшил подачу горячей воды, с этими новомодными кранами не сразу наловчишься, по телу пробежала холодная струя. – Но спасибо, что хоть так представились…

– Борис Борисович, нам нужно с вами переговорить.

– Говорите, – предложил я.

– Нет, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Даже современные видеоконфы не совсем то, как вы понимаете.

– Хорошо, – согласился я, – но…

– Тогда прекрасно, – прервал он голосом, не терпящим возражений. – Постарайтесь завтра выехать куда-нибудь. Например, на выступление перед избирателями. Нет, планировать не надо. Просто нам встретиться надо вне стен вашего офиса. Хорошо? Постарайтесь выбраться хотя бы на полча­сика.

– Меня сопровождает целый отряд охраны, – предупредил я.

– Не волнуйтесь, с ними уладим. Из них половина – бывшие наши работники. Должен сказать, что Уваров сумел переманить нескольких ценнейших оперативных работников даже из действующих. До завтра, Борис Борисович!

– До завтра, – пробормотал я уж после того, как в трубке щелкнуло.

Ночь прошла неспокойно, хотя я проглотил таблетку мелатонина, грезилось нечто тревожное, пугающее. Утром встал несколько разбитый, проглотил двойную дозу L-карнитина, новомодное и вроде бы взбадривающее за счет сжигания жира, умылся, побрился, все время неотрывно думая о предстоящей встрече. И пока завтракал какой-то вкусной гадостью из очищенного протеина, прикидывал, что же им от меня надо. И не ловушка ли, чтобы прибить легко и без лишних хлопот.

Прошло не больше пяти часов, как я поднялся в свою импровизированную спальню, а когда спускался в рабочие апартаменты, встретил на лестнице Терещенко и, поглядывая на его железоблочное лицо, сообщил:

– У меня сегодня будет одна встреча… Вне стен офиса.

– Хорошо, Борис Борисович, – ответил он. – Не беспокойтесь, все схвачено.

Знает, понял я. С ним связались сразу же. Возможно, даже сообщили, о чем примерно разговор, чтобы не дергался за охраняемый объект. Это не значит, что сказали правду, но тут уж простенькие Юлины приемы по выявлению врунов не помогут, в действие вступили суперпрофессионалы вранья и обмана.

Машину подогнали к подъезду, я прошмыгнул как можно быстрее, в это время часть охраны смотрит на крыши домов, а часть по сторонам. Водитель явно нервничал, на большой скорости пронесся между домами, что вообще-то запрещено, вылетел на шоссе и пошел по левой стороне. Я помалкивал, справа от меня, где обычно сидел массивный Андрей, закрывая всем телом, пусто, а Терещенко, собранный, настороженный, смотрит вперед, вглядываясь в прохожих и машины. Рядом с водителем тоже пустое сиденье, хотя и там телохранитель раньше сидел, выпрямившись, защищая босса и силой оружия, и своим телом.