– Да я, конечно… я не против, – протянул Борис, – только у меня в таких делах опыта нет…
– Не волнуйся, ничего особенного от тебя не потребуется. Справишься. Мы со штабс-капитаном тебе поможем.
– Ладно, договорились… Где мы встретимся?
– А зачем нам встречаться? – одноглазый усмехнулся. – Прямо отсюда и пойдем! Здесь место спокойное, безопасное, здесь до вечера подождем… Эй, Трофимов! – крикнул одноглазый, приоткрыв дверь в большой зал. – Принеси нам пива и кефали! – и, обернувшись к Борису, подмигнул: – Кефаль здесь хорошо готовят! Попробуешь – пальчики оближешь!
– Как же! – растерянно проговорил Борис. – Мне нужно кое-какие дела сделать… Меня ждут… может, я сейчас пойду, а вечером, перед тем, как на дело идти, встретимся здесь?
– Э нет, земляк! – Сивый посмотрел угрожающе. – Что тебя ждут – это ты верно сказал: те двое, что за тобой гнались, они тебя и ждут. А дела твои… коли бы мы тебя от погони не спасли, что бы с твоими делами было? Вот то-то! Ты уж, земляк, лучше с нами до вечера побудь. Пива попьем, кефали поедим… кефаль здесь очень вкусная! А то уйдешь ты отсюда – да ненароком обратно-то дорогу и забудешь! А это нехорошо. Ты ведь – один из нас, и дела у тебя с нами должны быть общие…
– Тут такие, брат, дела, что закусишь удила! – вдруг засмеялся штабс-капитан.
– Видишь, земляк, – добавил одноглазый, – штабс-капитан нервничает, а он и без того нервный, дважды контуженный, его волновать нельзя! Он если нервничает – очень сердитый становится. Я тогда сам-то его боюсь.
Рыжий Трофимов в грязно-белом фартуке принес поднос, на котором пенилось в трех огромных кружках светлое пиво и источала божественный аромат зажаренная до золотой корочки кефаль. Борис почувствовал, что страшно проголодался и решил предоставить событиям развиваться своим чередом.
Глава одиннадцатая
Мы – вежливы. Bы попросили спичку
И протянули черный портсигар,
И вот огонь – условие приличья —
Из зажигалки надо высекать.
Дымок повис сиреневого ветвью.
Беседуем, сближая мирно лбы,
Но встреча та – скости десятилетье! —
Огня иного требовала бы…
А. Несмелов
– Заходите, эфенди! – хозяин кабинета вежливо приподнялся навстречу полковнику Горецкому, но из-за стола не вышел.
Аркадий Петрович подумал, что турку с его объемистым животом это было бы непросто.
– Садитесь, эфенди, – турок маленькой мягкой рукой указал Горецкому на низкое кресло.
Горецкий сел, едва заметно поморщившись: в этом кресле он оказался гораздо ниже своего визави и смотрел на него снизу вверх, кроме того, вставать из него будет неудобно и унизительно.
– Не хотите ли закурить? – хозяин пододвинул гостю изящную серебряную сигаретницу с тонкими египетскими папиросами какие, на взгляд Горецкого, пристало курить только женщинам.
– Благодарю вас, если позволите, я закурю трубку, – он вытащил замшевый кисет.
– Итак, господин полковник, – начал турок, выпустив облачко ароматного, слегка дурманящего дыма и проследив за ним печальным взглядом, – я пригласил вас сегодня по одной крайне неприятной причине.
– Не сомневаюсь, – не менее грустно улыбнулся Горецкий в ответ, – трудно было бы ожидать, что начальник полиции города Константинополя пригласит меня, чтобы сообщить радостное известие. Итак, что же случилось?
– Мой город – большой город, эфенди, – турок сделал плавный округлый жест своей маленькой ручкой, словно обвел ею шумные базары Ускюдара, богатые кварталы Пери, грязные трущобы Галаты, весь этот разноязыкий, разноплеменной Вавилон, – очень большой город, эфенди. Но в этом городе мне удавалось до сих пор поддерживать порядок…
Горецкий скептически усмехнулся. Турок заметил это и взмахнул ручками, чуть привстав из-за стола.
– Вы зря сомневаетесь, господин полковник! Конечно, бывали потасовки и поножовщина. В этом городе очень много моряков из разных стран, – а моряки, сойдя на берег, словно срываются с цепи. Они бьют друг друга в веселых кварталах, они пьют – ведь они не мусульмане и святые заветы Магомета писаны не для них. Но это было всегда, и будет всегда, с этим приходится мириться, и я не вижу в этом ничего страшного. Конечно, случалось, что утром в сточных канавах Галаты находили зарезанного шулера или сутенера… но такая уж у них профессия. Обычно нам удавалось найти убийцу, и его постигала суровая кара. Но с тех пор, как наш гостеприимный город дал приют вашим соотечественникам… я сам стал с опаской ходить по улицам!