Сингомэйкеры

В отеле встретить меня выбежал сам главный менеджер с помощниками, они смотрели, как он прогибается, мнется, краснеет и бледнеет по очереди, покрывается от испуга потом, кланяется и все время разводит руками.

– У нас, простите, – говорил он на очень правильном английском, которого в Англии уже не услышишь, – сейчас в городе фестиваль нудистов, представляете, двенадцать тысяч человек прибыло!.. у них какое-то юбилейное шествие ожидается! А еще в это же время, представляете, здесь же состоится Всемирный съезд офтальмологов! Этих поменьше, но все-таки человек двести-триста. Совпало, к несчастью… Все отели и гостиницы переполнены… Вы же так внезапно… Если бы хоть за сутки, чтобы мы успели забронировать…

– Нет свободного номера? – спросил я.

– Отдельного нет, – вздохнул он и посмотрел умоляюще. – Может быть, все-таки устроит двухместный? Одно место, правда, уже занято, однако номер из трех комнат… Роскошный номер!

Я махнул рукой.

– Ерунда, сойдет. Я не жить сюда приехал. Проконсультирую и уеду.

Он возликовал так, что мне стало жалко беднягу. А может, мелькнула мысль, с этим у них строго: организация платит хорошо, но и выгоняет при каждом промахе? По спине прошел холодок. При моем комфорте уже немыслимо жутко было бы вернуться на мои прежние триста долларов в месяц. Правда, сперва я жил на тысячу, а девять откладывал, но потом разошелся, и теперь уже почти ничего не остается на черный день. Сейчас жалованье кажется вполне нормальным. Вообще-то и больше могу потратить.

Коридорный подхватил мой чемоданчик, портье забежал вперед и сам нажал кнопку вызова лифта, все чувствуют себя виноватыми, что опростоволосились, и я подумал невольно, а не принадлежит ли и этот отель нашей организации. Коридорный хотел взять у меня ключ, но я открыл сам: слышал про случай, когда по ошибке выдали ключ от чужого номера. Двери распахнулись в шикарный зал, люстра, как в Большом театре, стол на двенадцать персон, шикарнейшая мебель под старину, дорогая посуда в серванте, портреты на стенах, еще две двери слегка приоткрыты, показывая просторные и хорошо меблированные комнаты.

– Все в порядке, – сказал я.

Они поблагодарили за чаевые и неслышно скрылись. Я перевел дыхание, все еще напрягаюсь, когда даю эти самые злополучные чаевые, никак не могу отделаться от тягостного чувства, что унижаю человека, а ведь почти не застал Советской власти, когда давать чаевые считалось позором для дающего и унижением для принимающего.

По номеру прошелся осторожно, стараясь ни к чему не притрагиваться. Настоящие апартаменты, первая комната – приемная, вторая – кабинет, третья – спальня. Огромная массивная двуспальная кровать занимает треть площади, по бокам только небольшие туалетные столики.

Только сейчас ощутил, что едва слышно пахнет духами. И хотя духами теперь пользуются и мужчины, но почему-то решил, что духи женские. Да и вообще владельцы гостиниц очень охотно выполняют пока еще негласное предписание, что в целях борьбы с дискриминацией по половому признаку нужно стараться селить в двух– и более местные номера женщин и мужчин поровну.

Постояв на пороге, я вернулся в холл и заглянул в платяной шкаф. Здесь запах духов более стойкий, а на плечиках женские платья и даже костюм. Мне он показался слишком консервативным, все-таки нудистки и в одежде должны быть ярче и более вызывающими, но вообще-то какой из меня знаток…

Я все еще прикидывал, какой же окажется эта нудистка, как дверь отворилась. Вошла женщина, повернулась, закрывая дверь, и я уже со спины увидел, что это далеко не рядовая, более того – нудистка высшего класса. Есть такое понятие «синий чулок», так называют сторонящихся мужчин женщин, хотя на самом деле под мешковатыми одеждами таких синих чулков нередко скрываются офигенные формы. Так вот у этой женщины в самом деле формы офигенные. По крайней мере, если смотреть сзади…

Она повернулась, и я понял, почему она стала нудисткой. Такую фигуру любая женщина захочет показать мужикам не только по одному при совокуплении, а всем сразу. Чтоб смотрели и завидовали тому, с кем ложится в постель, хотя, возможно, она предпочитает однополую любовь.

Лицо умное, строгое, массивные очки в роговой оправе выглядят, как маска для плавания, настолько огромные, глаза серьезные, нос классически тонкий, губы хорошей формы, но без всякого силикона, как и добротная грудь: силиконовая принимает неестественно округлую форму, а натуральная при таких размерах слегка провисает…