Сингомэйкеры

– Вот это, – сказал я, – а еще вот… нет, вот это!

Он выглядел сконфуженным.

– Что, такие плохие? Уступают другим?.. Как удалось вычислить?

Я сказал милостиво:

– Нет, не уступают. Просто ты их выписал чересчур тщательно. С великой любовью, как каллиграф. А остальные – просто надписи.

Он сказал с облегчением:

– Все равно с меня пиво. И всем скажу, что я в споре проиграл.

Комп довольно заурчал, увидев меня на пороге кабинета, огромный экран вспыхнул приглашающе, но я опустился в кресло и бараньим взглядом уставился в стену напротив. Хороший щелчок по задранному носу, ничего не скажешь. И хотя я не слишком еще и задираю, но все-таки счел себя уникальным, но вот с виду такой ржущий и пустоголовый Цибульский создает новые виды спорта и развлечений, что охватывают весь мир быстрее, чем мое дурацкое движение голосисечников, и держится предельно скромно.

Не думаю, что Тарасюк, Жуков, Арнольд Арнольдович или Орест Димыч ему уступают, да и остальные, с кем мне приходилось сидеть за столом хотя бы во время обеда, в каждом слове и жесте демонстрируют блестящий ум и умение смотреть далеко за горизонт.

– За работу, – сказал я себе зло. – Ишь, расслабился, уникум из Бобруйска…

Глава 8

Неделя за неделей, месяц за месяцем летят, как с деревьев листья. Я вкалывал, не обращая внимания на смену дня и ночи, весны и лета, на мелькающие за окном то снег, то желтые от цветущих одуванчиков поля.

Однажды на экране мигнула иконка с лицом Глеба Модестовича, тут же звякнул сигнал, на весь экран высветилась его раскудлаченная голова. Стекла очков блестят так, что глаз не видно, а кажется, что в глазных впадинах полыхает яростное пламя.

– Евгений, – произнес он коротко, – зайдите ко мне.

Я вскочил.

– Есть, хозяин! С мячиком?

Он поморщился.

– И кто это вас апает, такого несерьезного?

– Не знаю, – ответил я. – Думал, что вы. Бегу!

В коридоре пусто, я в самом деле пробежал, чувствуя в себе застоявшиеся силы. Однако перед дверью кабинета главы фирмы я перешел на шаг, поправил одежду и постучал четко и аккуратно.

– Входите, Женя.

Переступил порог кабинета я с некоторым душевным трепетом, что не покидает с первого же дня. Казалось бы, должен привыкнуть, но благоговения не уменьшается. Напротив, все больше убеждаюсь в могуществе корпорации, с этим осознанием растет и почтительный трепет, едва подумаю, в какой фирме работаю.

Глеб Модестович поднял голову от бумаг на столе, лицо слегка осунувшееся, под глазами темные мешки, но взглянул достаточно приветливо.

– А, Евгений… Садись, дорогой. Как здоровье?

– Спасибо, не жалуется.

– Ха-ха, отлично. А я вот такого сказать не могу. Увы, все наше могущество не спасает нас от старости, ветхости и, увы, отбрасывания копыт. Или, как говорят ныне, склеивания ласт.

– Медицина двигается гигантскими шагами, – сказал я с глубоким сочувствием. – Каждый день сыплются открытия…

Он ухмыльнулся.

– К счастью, не только в медицине. Вот у меня на столе целый перечень… Надо решить, какие разрабатывать, какие притормозить, какие нам безразличны… Как тебе работа в фирме?

Я ответил с жаром:

– Чудо!

– В каком смысле?

– Даже мечтать не мог о работе в такой… организации!

Он уловил, что слово «фирма» я заменил на слово «организация», но не подал виду, скупо улыбнулся.

– Хорошо. И ты пришелся ко двору. И отзывы о тебе хорошие, и, что главное, результаты твоей работы. Это все-таки главнее. Хороших людей, к счастью, много, но мало хороших специалистов. Да еще в таком поле, где ты хоть и не один, но ты один из лучших.

Я промолчал, не зная, как реагировать, только смотрел ему преданно в глаза и неслышно вилял хвостом. Он покосился на экран, улыбка раздвинула губы, сказал чуть строже:

– Есть мнение, что ты уже дорос до настоящей работы.

Голова моя вздрогнула, будто по ней ударили молотом. Даже зашумело, а в глазах вспыхнули искры. А то, чем я занимался, не настоящая?

– Если вы считаете, – пролепетал я, – вам виднее… Не мне оценивать, что и как я делал.

Он кивнул.

– Правильный ответ. Тебе поручают задачу, ты ее решаешь, а как она применяется… и что из этого получается – уже не твоя забота. Если даже не сработает, то это скорее из-за криворукости тех, кто внедряет в жизнь. Сейчас тебя переводим на уровень Б.

Я замер. Мне казалось, что между моим С+ и Б стоит целый ряд ступеней, а то и этажей. Он, внимательно наблюдая за моим лицом, кивнул.