Война Невменяемого

– Спин показывает, что Занваль осветил вершину как следует.

– Ага, вижу. И скорей всего, освещение пока останется на месте.

– Значит, пора дать сигнал на вершину. Пусть они там начинают крошить ледник.

– Понял, тогда приступаем! Начали!

Пока воины проводили странные, не соответствующие здравому смыслу приготовления, Ильдар с полным непониманием пытался осмотреть близлежащие возвышенности и сообразить, о какой вершине идет речь и где тут эти пришельцы умудрились обнаружить ледник. Еще больше его удивили дальнейшие действия чужаков. Один из них вставил огромный металлический клин в трещину между скал, а два его товарища огромной кувалдой принялись загонять его вглубь. Еще один воин в промежутках между ударами стал гудеть в раструб короткой, завитой трубы. Звуки при этом получались очень низкие, наверняка сопровождаемые вибрацией.

«Чего это они вытворяют? – с полным непониманием происходящего думал беглый десятник. – Начни они чуть раньше свои несуразности, я бы точно проснулся от содрогания свода и жуткого рева. Не сомневаюсь, что и Алия эти звуки сейчас прекрасно слышит… как бы не перепугалась… Может, метнуться предупредить? – Он уже собрался было вернуться в собственное тело, как вдруг с соседних деревьев прямо к нему слетели два болара и состроили странную фигуру своими корнями. – Мне мерещится? Или и в самом деле зеленючки у этих шаманов в услужении? Ого! Да они слушаются вон того Кзыра! Однозначно! И тот шагает прямо ко мне… Что же он затеял?»

Между тем оба болара с точностью до нескольких ладоней показывали своими корнями именно на то место, где в данный момент находилось отделенное сознание Ильдара. Пока тот замер в полном недоумении, командир воинов со знаками различия тысячника приблизился к нему на расстояние не более метра и, пристально глядя, словно прямо в глаза невидимого для него соглядатая, спросил:

– Не надоело за нами подсматривать? – И после того как сознание Ильдара покрылось липким холодом страха, равнодушным тоном последовал совет-приказание: – Твоя женщина уже схвачена нашими воинами, так что веди себя благоразумно. Когда вернешься сознанием вниз, постарайся вести себя примерно и не создавать нам лишних проблем. Твоя оболочка тоже в нашей власти, но мало ли что…

Больше Кайтуш не стал слушать. С нарастающим ужасом он метнулся в собственное тело и сразу же окунулся в полубессознательное состояние. Все слышал, но не мог пошевелить ни единой мышцей, все понимал, но его магические Умения оказались парализованы. А рвущий сердце крик Алии, донесшийся из дальнего прохода, вверг беглого десятника в окончательный ступор. С почти полным равнодушием он увидел ярко вспыхнувший свет и осознал, что какие-то люди потащили его собственное тело к выходу. Он думал только о самоубийстве и с острой жалостью мечтал лишь об одном: хоть одним глазом перед смертью увидеть свою возлюбленную. Ту, которую он похитил у Судьбы, и ту которую та же самая Судьба у него только что отняла.

Глава 16

Гордыня

В последнее время Каламин Зейк научился командовать своими людьми с изумительной лаконичностью. С каждым днем взаимодействие между воинами повышалось на добрую ступень, и им самим начинало казаться, что они вот такой собранной военизированной группой стали практически неуязвимы для кого бы то ни было. Если еще несколько дней назад им пришлось с боями отойти от столичной провинции, то сейчас об этом никто не жалел. По неведомым причинам местность просто кишела объектами их добычи, и список казненных «волков» увеличивался с каждым часом.

Вот и сейчас, казалось бы, рутинный, ни к чему не обязывающий отдых в хорошо уже знакомом месте неожиданно привел к встрече с самыми главными кровными врагами всего рода. Семеро шакалов так и пали на месте, а за остальными ведется погоня.

«Это ли не настоящая воинская удача? – думал командир отряда. – Даже если принять во внимание, что трое выкормышей правителя все-таки уйдут от погони, то все равно на счету кланового отряда рода Зейк уже сорок восемь малиновых оборотней. Тогда как собственные наши потери составили всего лишь девять человек. При таком раскладе уже в ближайшее время не станет за кем охотиться. И кто тогда будет на очереди?»

Каламин восседал на ковре в самом центре небольшой седловины и ждал возвращения посланной вслед за «волками» погони, иногда посматривая на выдвинувшихся далеко в стороны дозорных и не обращая внимания на то, как молодые воины раздевают остывающие трупы. На этот раз, благо время и местность позволяли, решили отличительные одеяния сжечь на здесь же быстро сооружаемом костре. Тогда как трупы безжалостно волокли к найденным поблизости муравейникам, обмакивали в них и засовывали в щели среди камней. Через день трупы станут нераспознаваемые, что лишний раз собьет возможных преследователей со следа.