Черное Рождество

— Немного, но думаю, что надежды на заключение мира платонические. Красные на это не пойдут. Им не нужен под боком такой источник опасности. Сейчас они концентрируют войска возле перешейков. Переговоры о мире ведутся тайно, потому что в армии наблюдается разложение, много перебежчиков. Думаю, что это ничем не кончится.

— А что думают по этому поводу ваши друзья англичане?

Как будто какой-то злой бес подталкивал Бориса, он нарочно говорил полковнику неприятные вещи.

— Англичане думают только о благополучии собственной страны, помогать нам считают нецелесообразным и пытаются договориться с большевиками насчет концессий. Но уж поверьте осведомленному человеку, Борис Андреич, они с большевиками ни о чем не договорятся. Они там, в Европе, не представляют, что такое большевики. Они уверены, что сумеют обуздать Советскую Россию экономическими методами. Дескать, разруха, голод, нужно принимать меры, а тут как раз и подворачиваются капиталисты, которые предлагают взаимовыгодное сотрудничество. Так я вам скажу, что большевики скорее заморят всю Россию голодом и утопят в крови голодные бунты, чем пойдут на компромисс. По этой же причине они не допустят заключения мира с Врангелем. А сколько продлится наше существование в Крыму — я вам сказать не могу.

— Что ж, — Борис поднялся, — я не прощаюсь навсегда, потому что Крым маленький, еще увидимся.

Он протянул руку, Горецкий пожал ее крепко, не сделав попытки обняться.

В сенях Саенко сунул Борису вещевой мешок.

— Тут еды немножко и белье чистое. Знаю, как на фронте кормят, — шепнул он.

— Спасибо, Пантелей, — растрогался Борис.

— Зря под пули не лезь, ваше благородие, — строго велел Саенко. — Живым тебе надо к сестре вернуться.

— Ладно уж, не каркай. Присматривай тут за полковником-то. Какой-то он смурной стал, все вздыхает.

Саенко расцеловался с Борисом крест-накрест, пощекотав усами.

Часть вторая

АРАБАТСКАЯ СТРЕЛКА

Глава 1

В западной части Азовского моря вдоль берегов Крыма тянется узкая и длинная песчаная коса. Эта коса образована песком, намытым за долгие века морскими волнами. Шириной она от ста до двухсот саженей, длиной — более ста верст. На юге коса смыкается с Крымом, и в этом месте стоит средневековая татарская крепость Арабат. По этой крепости и сама песчаная коса называется Арабатской стрелкой. Узкая коса эта всего на сажень поднимается над уровнем моря. По одну ее сторону плещутся волны Азовского моря, по другую — лежат недвижные воды Сиваша, гнилого моря. Мелкий, едва по грудь человеку, очень соленый, Сиваш почти не проходим, потому что дно его илисто и топко, затянет и человека и лошадь. Северная часть стрелки расширяется, там расположилась татарская деревушка. Еще дальше к северу косу пересекает протока, промоина.

Здесь и располагался фронт. По ту сторону протоки — красные. Там, к северу, — город Геническ. По южную сторону — боевое охранение белых. Численность его невелика, но роль очень важна. Если красные форсируют протоку, выйдут на песчаную косу — дальше им прямая дорога в Крым. Чтобы этого не случилось, северную оконечность стрелки обороняют конно-горная батарея и небольшой отряд пехоты.

Фронт на стрелке был стабильный, с обеих сторон протоки вырыты глубокие окопы, которые занимали пехотинцы. Орудия стояли на постоянной позиции, орудийные запряжки, то есть лошади, стояли в деревне, в конюшнях.

Арабатская стрелка — как песчаная пустыня посреди моря. Как и в настоящей пустыне, здесь часты миражи: то появляется на горизонте пальмовая роща, то караван верблюдов, то сказочный дворец. Как и в настоящей пустыне, на стрелке плохо с водой: колодцы есть, но вода в них соленая. Свежие люди и даже лошади пьют ее неохотно, с отвращением, а местные жители привыкли.

Борис Ордынцев приехал на Арабатскую стрелку на смену заболевшему артиллеристу. У основания косы он спрыгнул с подводы, которая везла на позицию снаряды, чтобы осмотреть развалины Арабатской крепости. Мощные каменные стены помнили славные времена могущества крымских ханов, державших в страхе южную Россию и доходивших войной до Москвы. Сейчас от крепости, как и от самого ханства, остались только руины.

Борис взобрался на полуразрушенную башню, окинул взглядом уходящую в море косу. Узкая полоса земли быстро терялась из виду, сливаясь с водой. Борис несколько раз пытался проследить ее, но каждый раз ему мешали слепящие солнечные блики на воде.