Творцы миров

– Мы на месте, – сказал я довольно. – Перестань дрожать.

Она подняла веки, я ощутил глубокое довольство, когда она ликующе взвизгнула, подпрыгнула, захлопала в ладоши. Я обернулся, в воротах два эльфийских стража, оба в простых конических шлемах, блестящих кольчужных рубашках с длинными рукавами, что переходят в перчатки с оголенными пальцами. Рослые, худощавые, у каждого в руках меч и щит, за спиной знаменитые эльфийские луки. Лица бесстрастные, тронутые легким загаром, что непривычно для эльфов. Это значит, что уже не первый год охраняют врата, их жжет палящее солнце, хлещут дожди, но они не покидают единственное место, через которое враги могут ворваться в город.

Я повел Азалинду на башню, винтовая лестница вывела на плоскую квадратную крышу, окруженную каменным парапетом мне до пояса, на всех четырех углах массивные каменные гарпии, сидят и смотрят крокодилье-козьми мордами на филигранно выточенные здания. Азалинда почти легла на покатую спину одной, вместе всматривались в размеренную жизнь города далеко внизу. Мне показалось, что и застывшие глаза гарпии полны той же тоски, что и у Азалинды. Гарпия уперлась длинными мускулистыми лапами в мощный завиток за барьером, Азалинда же оперлась на нее сложенными руками и подперев кулачками подбородок.

У меня защемило сердце: до чего же прекрасна… Спохватился и похвалил себя: до чего мы круть, реальные пацаны, сумели забабахать такую штукенцию, от которой у самого чуть ли не слезы на глаза наворачиваются.

– Я слышала, – произнесла Азалинда тихим голосом, – этот город велик и могуч…

– А разве не так? – спросил я.

Она покачала головой:

– Я не знаю, каким он был раньше… но разве ты не видишь?

– Чего?

– Он умирает.

Я сам перегнулся через парапет и смотрел вниз так внимательно, что закружилась голова. Город прекрасен и величественен, на смерть или умирание и намека нет, Азалинда ошибается, все ходят спокойно и с достоинством, стены крепки, враг не пройдет, а в самом городе все спокойно.

– Да вроде он живее всех живых, – пробормотал я. – Прямо как Ленин.

Она сказала тихо:

– А ты детские голоса слышишь?

Я прислушался, в самом деле ни детских голосов, ни детского смеха, а если пошарить взглядом по улицам – везде только одинокие фигуры или группки, но – взрослые эльфы.

– Я не сказала, – произнесла она почти жалобно, – что все старые. Нет, они еще сильные и крепкие. Но город все равно умрет.

Я смолчал. Умрет, это понятно. Возможно, еще до того, как помрут последние эльфы. Ведь защищать его тоже кому-то надо, а магические башни подпитывать маной.

Глава 14

Оставив город, я ушел на юг, там еще не был, зоны новые, прибавленные аддоном. Азалинда тихонько скользила рядом, чуткая и нежная, в любом момент готовая полечить, добавить бодрости, ускорить мой бег.

Впереди и чуть слева роскошные оливковые рощи, между ними белеют дома снежно-белого цвета, за ними возвышается гора Семи Пророков, а дальше, насколько помню, – пустыня Огня и долина Скачущих Призраков. Еще дальше какая-то цепь таинственных гор Нибенга, что-то еще, не знаю, за всеми деталями уследить не смог бы даже Аллодис, который это создавал.

Я пошарил взглядом по городку оседлых кочевников, нет ли среди множества однотипных каменных зданий храма Великого Скофа или хотя бы обелиска в его честь, чувство юмора у Скоффина своеобразное, может задвинуть и такое, но байму делаем не для себя, а, как говорили в старину, для народа… потому что народ хоть и беден, но на покупку клиентской части Реального Мира с кодовым номером для подключения к серверу у него деньга есть. Надо только, чтобы купил именно коробку с Реальным Миром, а не ящик пива или новые туфли, как будто в старых нельзя походить еще месяц-другой-третий?

За горной цепью открылись сплошные сады. Свежей зеленью пропитан воздух, дальше город с тесно расположенными домами, где крыши смыкаются, и можно обойти поверху весь город, изредка перепрыгивая через узкие улочки. Справа и слева от городских стен то же изобилие жизни, зелени, там пасутся стада, в двух озерах воды не видно из-за множества уток и гусей, даже сюда в тихом и наполненном ароматами воздухе доносится густое мычание буйволов.

Но с четвертой стороны города сразу же за стеной начинается выжженная пустыня и тянется, изредка прерываясь каменистыми долинами, до самых Дальних Гор.

А потом я остановился, пораженный, потрясенный разворачивающейся красотой. Огромный величественный храм вырублен прямо в горе… вернее, отдельно стоящая невысокая гора обработана в виде храма, но так, чтобы видно было, что это гора, то есть нарочито оставлены торчащие из стен острые сколы, а само основание храма плавно переходит в необработанную дикую гору.