Черный меч

— Как именно? — Мари напряженно подалась вперед, ее глаза лихорадочно блестели.

— «Да будет с тобой Создатель, покуда ты хранишь в себе себя, и пока не изменишь себе. Храни тебя Тьма, раз уж Свет не охранил…» — процитировал Этьен по памяти.

— Это все, что он вам сказал? Он… он никак не называл вас? Не по имени и титулу, а как-то… необычно?

— Он назвал меня Избранником, — вспомнил граф. — Больше — ничего. Признаться, я тогда не понял, о чем он говорит… но этот священник не показался мне сумасшедшим.

— Он и не был сумасшедшим, — герцогиня откинулась на спинку кресла, на ее губах играла торжествующая улыбка. — Друг мой, простите, но я не могу пока ничего вам объяснить. Когда придет время…

— …я все обязательно узнаю, — подхватил Этьен, усмехнувшись.

— Именно. А теперь — вам и в самом деле пора идти.

Покинув дом герцогини де Реннит, граф направился прямиком на главную площадь.

Утренняя прохлада омывала лицо, прогоняя остатки сонливости и проясняя мысли. Сейчас он был бесконечно благодарен Эстаи за то, что тот не позволил ему умереть, когда графу этого хотелось. Жизнь была впереди, раз уж так распорядился Господь…

— Создатель, — еле слышно поправил Этьен самого себя.

Глава 13

Аенгрост, Аргонрадская федерация.

Нархгал, Великий Черный Дракон Предела.

23 день керета, год 528 (летоисчисление местное)

Здесь были драконы. Много, очень много разных драконов. Огромные, до трехсот футов в длину, и совсем маленькие — не более пятнадцати футов. Всевозможных цветов, причем как однотонные, так и разноцветные с узорами и полосами, и даже пятнами. Не было только равномерно черных. Среди них были совсем молодые, не достигшие еще пятидесятилетнего возраста, и древние, давно перешагнувшие двухтысячелетний рубеж. Драконы сидели на скалах, купались в море, носились в воздухе — одни, те, что постарше, плавно и степенно, величаво взмахивая мощными крыльями, другие, молодые — кувыркаясь и то и дело срываясь в головокружительные трюки. Две драконы — изумрудная, и темно-золотая, с фиолетовыми крыльями — лежали на траве, раскинув крылья, и о чем-то негромко разговаривали. Огромный красавец цвета ночного неба с белоснежными рогами, красовался перед очаровательной серебряной девушкой, распластывая звездчатые крылья.

Очень много разных драконов. Наверное, ему приснились все драконы, какие только могут быть. Драконы, спокойно отдыхающие в мирное и беззаботное время.

Внезапно тень скрыла солнце. Зашуршали по воздуху мощные крылья, неуверенно зарычал старый черно-золотой дракон, матери подзывали детей, мужья слетались к женам, проверяли, все ли в порядке, после чего куполом накрыли женщин с детьми.

Со стороны солнца приближался дракон. Нет, Дракон. Антрацитово-черный, без единого серого или серебристого пятна, не говоря уже о цветных узорах. Огромный — в полтора раза больше самого крупного из тех, что уже были. Его распластанные по воздуху крылья застилали солнце, а в непроницаемых глазах застыл молчаливый вопрос.

Никто, кроме драконов, не смог бы понять этого вопроса. Но драконы — поняли.

И один за другим, не выдержав вопрошающего взгляда, опускались на землю, складывали крылья, и склоняли головы.

Черный Дракон медленно окинул взглядом всех — и некоторые падали замертво, едва смотрели ему в глаза. За них никто не вступался — Дракон был в своем праве. Он карал предателей.

Нархгал с криком сел на постели. Этот сон… его нельзя было назвать кошмаром, но, тем не менее — эльф проснулся в холодном поту, и долго еще не мог восстановить сбитое дыхание.

Ему не понравился этот сон. Категорически не понравился. Он пугал… своей неизбежностью, что ли?

— Я туда не хочу, — твердо сказал он себе, направляясь в душ.

Подхватил брошенное вчера на пол полотенце — оно уже было выстирано и высушено, и лежало сложенным на спинке кровати — бросил взгляд на стенную панель, на которой отображалось время и дата.

Двадцать третий день керета, одиннадцать часов, тридцать шесть минут.

Что-то казалось знакомым в этой дате, что-то… словно бы Нархгал упускал что-то важное.

Эльф с удовольствием постоял десять минут под контрастным душем, вытерся, оделся — и тут понял, в чем было дело.

Сегодня в полдень должны были казнить двоих соратников Кая!